Завтра в Архангельске−6°CСеверодвинске−7°CОнеге−9°CВельске−7°CМирном−9°CШенкурске−7°CЯренске−7°C
18+
Агентство Братьев Мухоморовых,понедельник, 19.02.2024 03:27

Владимир Познер: «Меня уже нельзя напугать». Часть 2

26.04.2015 12:23
Продолжение интервью мэтра российской журналистики заместителю главного редактора «Правды Северо-Запада» Олегу Плахину

Первую часть интервью читайте здесь.

Олег Плахин: Еще один гипотетический вопрос. Я думаю, вы размышляли об этом: если бы изменились обстоятельства и телемосты могли состояться – какие бы темы вы предложили?

Владимир Познер: На самом деле до телемоста «Ленинград – Сиэттл» было три или четыре телемоста – никто их не помнит. Их никто не помнит по одной простой причине: мы договорились, что будем дружить в эфире. А ведь мы не дружили на самом деле. И это никого не задевало, поскольку ни одна сторона друг другу неприятных вещей не говорила.

Олег Плахин: Притирались друг к другу?

Владимир Познер: Это были хорошие намерения. Но на самом деле для зрителя это было все из области пропаганды.

А во время реального телемоста «Ленинград – Сиэттл» люди говорили друг о друге неприятные вещи. И не было никакой темы, кроме: а что дальше – будем воевать? Или как дальше будем жить?

Стремление идеологов и организаторов телемостов было таким, что в результате разговора и общения люди поймут, насколько опасно и бессмысленно то противостояние, которое имеется. А дальше начнут сами искать способы изменить ситуацию. Я только так это вижу.

Олег Плахин: Сегодня другая ситуация?

Владимир Познер: Нет, она точно такая же. Только в чем­то более опасная. Ведь, если тогда был могучий Советский Союз и, конечно, могучие США – присутствовала равность между двумя сверхдержавами и, соответственно, было взаимное уважение к силе. Даже взаимные опасения: как бы чего тут не было.

А сегодня это не так. Сегодня США многократно сильнее, чем Россия. Хотя Россия остается ядерной державой. Но из­за этого неравного состояния США в крайнем случае могут рискнуть.

Чуть­чуть подзабыли об ядерном оружии. Мол, чего там Россия по сравнению с нами – это не Советский Союз, это совсем другое. И здесь кроется психологическая опасность.

Олег Плахин: Все­-таки вернемся к тематике телемостов.

Владимир Познер: Там не было тематики.

Олег Плахин: Разве? Например, встреча женщин.

Владимир Познер: Это другое. Один телемост назывался так: «Встреча в верхах простых граждан». Это был телемост Ленинград – Сиэттл». Простые граждане встречаются как бы в верхах и обсуждают: «Как нам быть?» (двум странам.Прим.ред.)

Второй телемост, тоже с Филом Донахью и со мной, «Ленинград – Бостон». Там разговаривали женщины с женщинами. Но опять­таки не было темы. Обсуждали вопросы: как дети смотрят на мир, какие проблемы они видят в общении друг с другом, доверяют ли они друг другу и т.д.

Но сказать, что у нас были темы и мы договаривались обсуждать вот это и вот это – нет. Все было спонтанно. Причем с обеих сторон.

Олег Плахин: Я знаю, что вы атеист. Тем не менее хотел бы задать вам пару вопросов, касающихся христианства.

Владимир Познер: Да ради Бога. Пожалуйста.

Олег Плахин: Вы приводите результаты опроса Левада­центра, которые свидетельствуют о том, что 61 процент православных в России ни разу не брали в руки Библию. А вы сами много раз читали Библию и, наверное, помните, что Иисус изгонял из церквей книжников. Не кажется ли вам, что в этих двух примерах содержится явное противоречие?

Владимир Познер: По­моему, нет. Когда я говорю о Библии, то особое внимание обращаю на Ветхий Завет. То есть на то, что является основой иудейства. И я считаю, что это крайне интересное историческое свидетельство, в котором очень много мудрого, помимо всего прочего.

Что касается Нового Завета, или Евангелия, где речь идет о Христе (по существу, это рассказы апостолов о Христе. То есть свидетельства разных людей – вроде бы разные, но, по сути, об одном и том же), для меня это менее интересно.

А по поводу того, кого он выгонял или не выгонял, для меня это не имеет никакого значения. Я просто говорю: если вы хотите рассуждать по поводу религии, если вы хотите понимать, скажем, живопись Ренессанса, если вы хотите понимать, например, роман «Воскресение» Толстого и многие другие произведения искусства, то вы должны знать Библию. Потому что это все основано на том, что в этой книге.

Мало ли что там было: ну Христос выгонял менял. Ну выгонял, и Бог с ним. Не в этом дело. Для того, чтобы рассуждать на тему христианства, католицизма, православия… Как это можно делать, если вы Библию вообще не читали? Это то же самое, как рассуждать о законе всемирного тяготения, не изучив физику. Это бред какой­то. Вот о чем я говорю. Будьте хоть в какой­то степени образованными, знайте предмет.

И, когда человек говорит: «Я верующий, я православный», но никогда в жизни не брал в руки Библию, у меня возникает вопрос: о чем он говорит?

Мол, я верю в то, что есть Бог. Ну, поздравляю. И все? Понимаете, это меня, с одной стороны смешит, а с другой – раздражает ужасно.

И, когда у меня в программе был митрополит Иларион, ему, собственно говоря, крыть было нечем. Как это получается: в церковь ходит минимальное количество людей? И говорят: «Я православный человек, а в церковь – не хожу».

Олег Плахин: Есть утверждение, что атеист или агностик – более верующий человек, потому что вера в то, что Бога нет, чаще всего сильнее веры в то, что Он есть. И в результате получается, что на самом деле верят и тот, и другой. Ваше мнение на эту тему?

Владимир Познер: Агностик из них самый честный, потому что он говорит: «Я не знаю, может быть, есть, а может, и нет». Агностик – значит не знающий. Это не вера.

А вот атеист – это тоже вера. Совершенно справедливо вы заметили. Но есть разница между этими двумя верами. Потому что, если серьезно говорить, верующий – это человек с определенным мировоззрением и философским представлением о мироустройстве.

Неверующий человек, отрицающий Бога, как мне кажется, по крайней мере, имеет в меньшей степени философское представление, а просто отрицание. Сказать, что одно сильнее другого, я не могу. У кого как.

Ведь есть воинствующие атеисты, крайне неприятные мне, которые пытаются навязать свой взгляд, и это абсолютно никуда не годится.

Но вы правы в том, что и то, и другое – это в общем вера. Но, если одна вера обязывает человека (если он по-­настоящему верующий) совершать определенные поступки и соблюдать определенные правила, то вторая – атеизм – нет. Она просто отрицает Бога, но не вынуждает тебя ни молиться, ни соблюдать пост или заповеди.

Олег Плахин: Но в этой вере, которая отрицает Бога, Он так или иначе все равно присутствует.

Владимир Познер: Нет, Он не присутствует, на мой взгляд. Он у меня никак не присутствует. Я говорю, что для меня это все сказки. Нет никакого Бога, нет никакой жизни после смерти, нет никакого рая и никакого ада. Заповеди, которые есть, они замечательные. Но это определенные моральные принципы, которые выработала часть человечества – не вся. Не убий, ни «это», и ни «то», и ни «другое».

Но если ты верующий, это для тебя просто железные правила. А если ты неверующий, то разговоры о том, что Моисей куда­-то там ходил, не надо мне рассказывать.

В этом смысле все­таки на верующего человека (если вера подлинная) накладывается больше обязательств, чем на неверующего.

Олег Плахин: Я хотел бы еще успеть поговорить с вами о журналистике. Вы часто говорите, что в России журналистики нет, но есть отдельные журналисты. При этом вы не называете имен этих журналистов.

Владимир Познер: Да, не называю, потому что у меня есть принцип, суть которого: не говорить о своих, скажем так, коллегах, многих из которых я называю «коллегами» в кавычках. Среди них есть люди, которые считают, что занимаются журналистикой, но я им руки не подаю. Не как выражение отношения, а реально не подаю.

Но есть и такие, которые действительно являются журналистами. Но я не называю их имен, просто потому что не считаю нужным делиться этим с кем бы то ни было. Потому что вследствие таких высказываний с моей стороны дальше пойдет гулять: что Познер сказал, что это такой, а вот этот такой. А это не имеет никакого значения, что Познер сказал.

Олег Плахин: Здесь я хочу с вами поспорить, потому что вы для многих начинающих журналистов реальный авторитет.

Владимир Познер: Тем более. Я могу назвать какие­то принципы поведения в отношении журналистики. А от того, что я скажу, что такой­то никакой не журналист, а последний кто­то там – это ничего не дает.

Олег Плахин: А если наоборот, вы скажете: «Да, вот это действительно журналист». И молодые люди смогут еще и оттуда почерпнуть.

Владимир Познер: Не знаю… Я придерживаюсь того, о чем я вам сказал, и предпочитаю не давать характеристик моим коллегам – ни позитивных, ни отрицательных. Я так решил в свое время и, пожалуй, я не стану изменять этому принципу.

Олег Плахин: Вопрос о журналистике, который очень интересен лично мне. Я работаю в газете и, когда делаю интервью, стараюсь придерживаться вашего принципа: что сказал человек в ходе интервью, то и сказал.

Но газета – это не телевидение. И когда ты высылаешь собеседнику текст на вычитку, он часто пытается вставить в текст слова и мысли, которые ему пришли в голову уже задним числом. У ряда людей это вызвало страшную обиду и они перестали общаться, потому что я отстаивал чистоту жанра.

Владимир Познер: Ну, например, сейчас вы у меня берете интервью и я абсолютно не требую, чтобы вы мне его прислали. Но вы можете сказать: «Я хотел бы, чтобы вы его посмотрели и подписали».

Я на это вам отвечаю: «Я буду читать интервью только с одной точки зрения: не напутали ли вы чего­нибудь. Например, неправильно написали фамилию или год. Или, может быть, я неправильно сказал. Но по существу я ничего менять не буду. Что я сказал, то и сказал. Потому что иначе это нечестно».

Если это будет в любой другой стране – в Америке, в Англии, во Франции, Германии – вам никто не пришлет текст интервью. Что сказали, то и сказали – думайте головой.

Олег Плахин: То есть это чисто российская традиция?

Владимир Познер: Чисто российская. Перестраховка это называется.

Еще один момент: при подготовке письменного интервью вы обязательно что­то выбрасываете. Не вмещается, например. И здесь вы начинаете меня редактировать. И я говорю: тогда покажите, как вы меня отредактировали.

Я понимаю, что у вас нет желания искажать. Но вы волей­неволей меняете что­то. И я хочу это понимать. Но опять­таки на Западе тлетворном интервью не присылают, выдают так, как есть.

Олег Плахин: И все­таки вы можете дать совет: когда молодой журналист берет интервью у чиновника, политика, общественного деятеля, высылает ему на вычитку, а человек начинает перефразировать мысли и что­то вставлять, чего не говорилось в интервью, как в этой ситуации поступить журналисту?

Владимир Познер: Это очень непросто. Скорее всего, ему надо пойти к своему главному редактору и сказать: «Ну как быть? Получается ерунда».

Либо главный редактор его поддержит и скажет: «А ты не меняй. Я беру на себя». Либо главный редактор ему скажет: «Значит, придется».

Но тогда в следующий раз будете умнее. Когда придете брать интервью, вы в деликатной форме должны дать понять: что сказано – то сказано.

Но, конечно, в наших обстоятельствах без поддержки вашего редактора вам не удастся отстоять позицию. У вас будут крупные неприятности.

Олег Плахин: Мне главный редактор ответил: «Поступай как считаешь правильным. Я поддержу».

(С тоном уточнения):

Владимир Познер: «Я поддержу»?

Олег Плахин: Да.

Владимир Познер: Тогда и поступайте, как вы считаете правильным.

Олег Плахин: Следующий вопрос одновременно и о журналистах, и не о них. Когда к вам в программу приходил Сергей Доренко, он в своем ироничном стиле сказал, что хотел бы, чтобы самолет потерпел крушение, вы бы вместе оказались на необитаемом острове, ходили бы туда­сюда и разговаривали обо всем. Вы тогда сказали: «О, да».

А с кем бы вы еще хотели оказаться в такой ситуации?

(Глубокая пауза.)

Владимир Познер: Поскольку это абсолютно теоретический вопрос, то я позволил бы себе назвать людей, которых уже нет на свете. Потому что большинство людей, с которыми я бы хотел так разговаривать, их нет больше.

Это разные фигуры – исторические, относящиеся к разным областям. И писатели, и художники, и политики – их немало, потому что я смотрю довольно широко.

Вы имели в виду – из ныне живущих?..

Олег Плахин: Да. Но кроме друзей и семьи.

Владимир Познер: Да, вы совершенно правильно отсекли этих людей. Тогда получается, что, пожалуй, таких и нет.

Недавно ушли из жизни люди, с которыми мне очень было интересно говорить. Один – это Габриэль Гарсиа Маркес. Другой – бывший президент Чехословакии, который тоже умер,Вацлав Гавел. Нельсон Мандела, который тоже недавно умер. Вот так.

Сегодня, я думаю, есть такие люди, но сейчас в голову не приходят. Но во всяком случае это не Сергей Доренко.

Олег Плахин: Самуила Яковлевича Маршака часто вспоминаете?

Владимир Познер: Часто.

Олег Плахин: В связи с чем?

Владимир Познер: По­разному бывает. Иногда просто вдруг возникает в голове. Иногда это связано с разговором о Шекспире, о поэзии, о переводе. Иногда это связано с абсолютно внезапными вещами, как например, сионизм.

Ведь мало кто знает, что в молодости Самуил Яковлевич был сионистом, причем очень активным. Но потом он от этого отказался – просто во спасение.

Часто я вспоминаю его. Он сыграл очень большую роль в моей жизни. Благодаря ему я не только заново познал русскую литературу. И не только понял, что же за подвиг – переводить, потому что это работа, которая потом никому не нужна.

Ведь оригинал не меняется, а язык перевода меняется. Следовательно, будут новые переводы на современном языке.

Кто­нибудь помнит переводы Шекспира Щепкиной-Куперник? Да никто. Потому что она переводила на том русском языке, на котором тогда говорили, а сегодня на нем не говорят. И вся ее работа, можно сказать, коту под хвост.

И, конечно, благодаря Самуилу Яковлевичу Маршаку я познакомился с представителями русской интеллигенции, которой больше нет. Именно русской интеллигенции, в полном понимании этого слова.

Олег Плахин: Насколько я понимаю, слово «интеллигенция» в принципе не переводится на иностранные языки?

Владимир Познер: Оно просто произносится таким образом по­английски «intelligentsia». И всегда подразумевается русская интеллигенция. Это не то же самое, что интеллигент. То есть это не человек с высшим образованием, дипломом, эрудированный – это другое. Интеллигенция – это определенное и сугубо русское социальное явление.

Это совершенно удивительный алмаз, который уничтожили, и больше интеллигенции не будет, потому что нужны определенные исторические условия, чтобы она появилась.

Олег Плахин: То есть вы считаете, что история развивается не по спирали?

Владимир Познер: Нет, в одну воду нельзя вой­ти дважды.

Олег Плахин: Как вы относитесь к обществу потребления?

Владимир Познер: Чем лучше человек живет, как это ни покажется странным, тем больше он думает. Потому что, когда человек еле­еле сводит концы, он только вкалывает.

Когда человек начинает жить лучше и у него появляется досуг, он может перевести дыхание, выпрямиться, оглянуться вокруг, может быть, куда-­то поехать и посмотреть, как другие живут, у него по­-другому начинает работать голова.

И хочется не больше, а по-­другому. Это совсем другое.

Конечно, у нас общество потребления. Но можно съесть только столько, сколько сможешь – потом аппетита не будет. И, когда люди живут в достатке, они начинают спокойно смотреть на эти вещи.

К примеру, взять меня. Сколько у меня пар брюк? Брюки зимние и брюки летние. Условно скажем, 20 пар. Также туфли – зимние и летние. Для зимы черные и коричневые – для разной одежды, потому что я люблю, чтобы все было правильно. Предположим, 16 пар.

Это называется потреблением? Да. У некоторых две пары брюк. Но это неправильно: потому что чем больше у вас брюк, тем дольше они держатся.

Эти часы (показывает наручные часы.Прим. ред.) мне подарены. Стоят они порядка 30 тысяч долларов. Мне сделали такой подарок. Кто? Моя жена. Она человек очень обеспеченный и решила сделать мне подарок.

Но она не украла эти деньги. И я не украл. Я заработал, а дальше – что хочу, то и покупаю. Это не проблема.

Проблема, когда потребление бездумное. Например, мы включаем воду и не выключаем, а ее реально не хватает. Такое потребление очень опасное.

А если человек не украл деньги, а заработал, и купил себе сто пиджаков – кому какое дело? Может быть, ему книги некуда ставить, но на честно заработанные деньги он купил сто пиджаков.

Потребление само по себе штука нормальная. Плохо только тогда, когда потребление становится смыслом жизни.

Редакция благодарит за помощь и содействие в организации поездки к Владимиру Познеру турагентство «Boreal Tour».

Материал предоставлен общественно-политической газетой "Правда Северо-Запада", опубликовано 22 апреля 2015 года. 

Реклама
Реклама
Сервис рассылки смс-сообщений предоставлен КоллЦентр24

Свободное использование материалов сайта и фото без письменного разрешения редакции запрещается. При использовании новостей ссылка на сайт обязательна.

Экспорт в RSSМобильная версия

Материалы газеты «Правда Северо-Запада»

По материалам редакции «Правды Северо-Запада».

Агентство Братьев Мухоморовых

Свидетельство о регистрации СМИ Эл №ФС77-51565 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) 26 октября 2012 года.

Форма распространения: сетевое издание.

Учредитель: Архангельская региональная общественная организация «Ассоциация молодых журналистов Севера».

Главный редактор Азовский Илья Викторович.

Телефон/факс редакции: (8182) 21-41-03, e-mail: muhomor-pr@yandex.ru.

Размещение платной информации по телефону: (8182) 47-41-50.

На данном сайте может распространяться информация Информационного Агентства «Эхо СЕВЕРА».

Эхо Севера

Свидетельство о регистрации СМИ ИА №ФС77-39435 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) 14 апреля 2010 года.

Агентство братьев Грибоедовых

Свидетельство о регистрации СМИ ЭЛ № ФС 77 — 78297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) 15.05.2020.

Адрес материалов: эхосевера.рф.

Форма распространения: сетевое издание.

Учредитель: Архангельская региональная общественная организация «Ассоциация молодых журналистов Севера».

Главный редактор Азовский Илья Викторович.

Телефон/факс редакции: (8182) 21-41-03, e-mail: smigriboedov@yandex.ru.

Яндекс.Метрика
Сделано в Артиле