Приходит ощущение, что Архангельский целлюлозно-бумажный комбинат – уже далеко не самое передовое предприятие отечественной лесохимии; отсутствие крупных производственных достижений с лихвой заменяет освоением выпуска PR-продукции.
Или, как модно говорить, «пар уходит в пиар»
Вот почему так актуальна мысль про блеск и нищету «инновационных процессов в модернизации производства», которыми руководство АЦБК запутало новодвинцев в попытках демонстрировать «хорошую мину при не самой удачной игре».
Сперва производство было «в планах предприятия»…
Потом «на промышленной площадке ОАО «Архангельский ЦБК» начались работы»…
Затем «на промышленной площадке ОАО «Архангельский ЦБК» продолжаются работы»…
Далее – приближение апофеоза: «начались поставки основного оборудования Andritz из Антверпена»…
И предтеча грядущего апофигея – «в настоящее время на комбинате реализуется приоритетный инвестиционный проект «Модернизация производства картона»…
При этом работы все продолжаются…
Все по законам жанра и канонам шоу-бизнеса – будто на АЦБК украiнська эстрадня дива зачата и вот-вот коптильня разродится новым, «а там еще немного – и прованс.А - А А. А, пара-пару-парарам».
Кому что-то неясно, звоните, пишите: Австрия, Вена, 1010, Райхсратштрассе, 11. Или громадянину Крупчаку в Киевскую областную Думу Республики Украина, где он нынче депутатствует, владея «Киевским комбинатом тарного картона» (ККТК) и Киевской фабрикой по производству туалетной бумаги (КФПТБ).
А в Новодвинске и в Архангельской области, где пышет мощностями, заложенными еще советскими и болгарскими строителями в далекие 60 е годы прошлого века гигант лесохимической индустрии АЦБК…
Ему еще в годы присутствия Крупчака была прописана модернизация. На словах…
«Правда Северо-Запада» еще 10 лет назад писала, что это не тот случай, когда словам можно верить...
Именно наша газета годами разъясняла и показывала на примерах значение термина «туфта». Гордо и горько, но, кажется, мы опять будем правы: «гениальные» менеджеры рожают новую туфту...
И втюхивают ее народу. Пипл пока хавает... Проглатывает, как глотал прежде.
Менее года назад менеджмент комбината провел реконструкцию фабричной поликлиники примерно за 30 млн рублей и столовой для рабочих – почти за 20 млн рублей.
Последнее оказалось наиболее восхитительным мероприятием – как бы кухня, как бы повара, как бы свежая еда, как бы евро- как бы ремонт...
Однако в окнах вместо стеклопакетов продолжали торчать старые советские рамы, из-под европлитки самым бесстыжим образом виднелись истертые бетонные ступени брежневской поры и даже посуда была в стиле «ностальжи» – липкий на ощупь алюминий. О качестве еды лучше умолчим...
Алюминий для Крупчака после знакомства с компанией «Сибал» («Сибирский Алюминий») не просто алюминий – металл из таблицы Менделеева. Алюминий для Крупчака – нечто культовое и знаковое…
Хуже алюминия только сальмонелла в кафе «Полина».
***
Вот так не повезло маститым топ-менеджерам и украино-австрийским хозяевам. С чем именно не повезло – неясно, потому можно предполагать, что не везет повсюду: с народом (не тот), с конъюнктурой рынка (как колбаса в «Дрищме» – испортилась), с климатом (распутица), с рекой (да, не Амазонка) и время неудачное (удачное время – всегда для других)…
***
На Архангельском ЦБК у руля управления комбинатом ныне не сам Крупчак и не доктор Циннер. У руля встала группа талантливых молодых специалистов в области инновационного менеджмента, еще пока честные и чистые моложавые технократы и монетаристы – почти Гайдар и его команда бурбулисов чубайсов…
Генеральным директором на хлопотном хозяйстве ветшающего АЦБК стал мистер Зылёв. Внешне очень даже достойный молодой человек…
Но наследство такое, что на сто процентов чистым быть сложно.
Вот, к примеру, руководство АЦБК о модернизации толкует, тиражируя лозунги в обрамлении полуправд и недосказанностей.
Ощущение – будто действительно что-то происходит позитивное. Что-то стартовало…
А куда деваться пролетариям Новодвинска от этого зомбирования – им приходится сперва читать пропаганду в «Бумажнике», потом дочитывать в «Новодвинском рабочем» и на десерт о том же самом смотреть на канале ТНТ, где по вечерам после «реальных пацанов» голосят местные новости.
Областное ТВ поет в унисон официальной позиции АЦБК, ее же клонируют официозные интернет-СМИ. Но если вдуматься и начать размышлять…
То окажется, что сильно завышены и раздуты масштабы того, что руководством АЦБК именуется как «проект модернизации». То, что нынче претенциозно названо «строительством нового цеха полуцеллюлозы», по сути, является внутрицеховым мероприятием: мировая практика дошла и найдено инженерное решение по совершенствованию производства целлюлозы.
В советские времена, как и в благополучные годы XXI века, такое событие не стали бы тиражировать, да еще так пафосно. В лучшем случае – десять строк в колонке новостей в комбинатовской многотиражке «Бумажник», на четвертой странице где-то между анекдотами, погодой и некрологами.
И вот с помпой, всемерным тиражированием и раскруткой прозвучало про модернизацию, которая явилась Новодвинску, области и стране не как новый завод, не как завершение третьей очереди.
Модернизация предстала в форме «цеха полуцеллюлозы»…
«Нового». Ибо не было старого…
«Строящегося»… Как всё в России, это «новое» «полуцеллюлозное» начали строить. Начали вроде успешно. Строительство продолжается…
Итак, если взглянуть на фото комбината с высоты птичьего полета, то можно увидеть, что «новый» цех той самой полуцеллюлозы будет возведен аккурат за основным цехом, где варится в огромных чанах целлюлоза. Это единый технологический цикл.
Вы варите бульон с утра. Но бульон в чистом виде не употребляете. Вы, придя вечером и принеся из магазина специи, травы и какой-нибудь овощ, заправляете бульон. И получается суп. Технологически не совсем точно, но по смыслу примерно то.
Или тесто для блинов вы развели с утра, поставили в кастрюле. А блины – то есть то, ради чего вы эту бадягу замутили, печете потом. И такие блины получаются лучше, чем если бы все делать сразу.
Полуцеллюлоза – это недоваренная целлюлоза. Вот, если утрировать, и вся премудрость. Балансы идут на комбинат, минуя подготовительные стадии просушки и прочее, балансы на комбинате рубят, колют, дробят. В итоге всё деревянное, что попадает к этому гигантскому «Щелкунчику», превращается в щепу. Из щепы и варится целлюлоза. Прикиньте, если свеклу целиком засунуть в кастрюлю. И если порубать ее и в борщ плюхнуть, предварительно обжарив.
В варящуюся на пару в пароварке щепу добавляют реагенты, реактивы – то, что скрепляет целлюлозу, дабы она была единой фракцией, без катышков, пузырей и прочей байды, которая называется браком.
Чаны в главном целлюлозном производстве пашут на полную мощность. Но одно дело – варить бульон и суп за один этап. Долго, утомительно, и ненастоявшийся бульон сделает суп неполноценным.
Другое дело, если разбить процесс на два этапа. Настоявшийся бульон быстро станет наваристым супом.
То есть основное производство не меняется ни в принципе, ни технологически; всё как раньше – пароварка варит щепу, и получается целлюлоза. На выходе будет та же целлюлоза – на входе будет не щепа, а полуцеллюлоза. Полуцеллюлозу будут готовить в чанах, или котлах, за стенкой основного цеха – там, где согласно официальному рапорту руководства АЦБК, сейчас и идет стройка «нового цеха».
Едва ли этот цех будет многолюдным. Армия безработных может не беспокоиться. Тепло, чтобы подогревать котлы с полуцеллюлозой, будут производить все те же ТЭЦ 1 и ТЭЦ 2. Излишков тепла хватает. Было время, когда при послушных мэрах и директорах МУП «Жилколмсервис» Новодвинска излишки тепла город безропотно принимал. Кто и как считал – фиг разберешься, черт ногу сломит.
И вот вторая пиар-фишка. Типа социальная ответственность: комбинат простил муниципалитету Новодвинска часть долга почти десятилетней давности. Что-то около одной шестой всей суммы…
Как это мило…
Мило это хотя бы уже тем, что не слыхать назойливых рекомендаций поблагодарить зарубежного барина и мудрого мэра Белоглазова. А в прошлые годы новодвинские журналисты только и успевали бы печатать слова «спасибо» и «уважаемый».
Но вернемся к целлюлозе…
Бесспорно, качество повысится. Но основной принцип пиара – наговорить больше и раскидать пораскидистей. Сказать про качество показалось мало – директор по маркетингу Дьячков добавил, что новый цех снизит себестоимость… картона и гофробумаги.
Это он, видимо, сгоряча. Хорошо, если себестоимость останется прежней после того, как отобьются вложенные, пусть и скромные, деньги акционеров.
Возрастет объем производства картона и гофробумаги. И, соответственно, объем продаж этих продуктов. Бесспорно…
Только модернизация тут ни при чем. К старым котлам для варки целлюлозы добавится еще несколько – вот и весь прогресс. Если к российским газовым скважинам добавить скважины, к примеру, углеводородные месторождения шибко дружественного Катара, то Россия, бесспорно, увеличит экспорт газа.
Такой способ называется экстенсивным. Он считается регрессом по сравнению с интенсивным. На АЦБК предпочли первый способ. При чем тут прогресс и модернизация, неясно.
Увеличение производства и продаж ожидается следующим (цитата по релизу на официальном сайте ОАО):
«Мощность нового производства – 1000 тонн полуцеллюлозы в сутки, что позволит увеличить объемы производства высококачественного картона и гофробумаги на 97 тыс. тонн в год».
Конец цитаты.
Мутно и непонятно. Как средняя температура по больнице или сопоставление минимальных и максимальных температур в Антарктиде и в Сахаре. Дабы прояснить комбинатовскую аналитику, мы в архивах новостей на сайте ОАО нашли заявление директора по маркетингу Дьячкова:
«В планах предприятия – увеличение производства картона для плоских слоев до 310 тысяч тонн в год и гофробумаги – до 250 тысяч тонн в год. Таким образом, годовой объем реализации картона увеличится до 560 тысяч тонн».
Конец цитаты.
То есть Дьячков сложил-таки 310+250. И не ошибся: действительно получается 560 тысяч тонн. Только странно он как-то говорит: 560 тысяч тонн производится и 560 тысяч тонн продается.
Даже при продаже яиц и лимонада официально учитывается процент потерь, который со времен советской торговли называется «утруска» или «процент боя».
А как, к примеру, учитывается сепарация – необходимая технология при экспорте морем? К примеру, из района порта Бакарица в месяц комбинат экспортировал судами примерно 2000 тонн картона и целлюлозы – 5000. На сепарацию 2000 тонн картона уходило 150 килограммов бумаги. При морской транспортировке целлюлозы потери около 250–300 килограммов в месяц.
Кстати, Бакарица вот-вот перестанет существовать как район порта. Из реестра ее со дня на день удалят. Примерно 1000 человек портовых служащих и рабочих свою долю уже знают. Но весь морской экспорт АЦБК шел через Бакарицу – ж/д транспортировка к Экономии приводит к дикому удорожанию. А автотранспорт влетает в копеечку из-за сульфатской переправы (Кузнечевским мостом нельзя большегрузы возить).
И тенденций к понижению платы там ожидать не стоит – последний ликвидный и доходный актив УК «Соломбалалес», которая довела до предбанкротных конвульсий СЦБК, СЛДК и кучу леспромхозов. Хорошо, в свое время вложили деньги в бэушные понтоны. В тему…
Сам погибай и товарища нагибай? Или просто свой карман ближе к телу?
Но вернемся на АЦБК. Тамошний менеджмент и хозяева вышеозначенные пикантные вопросы, которые действительно волнуют народ, не комментируют. Писать в Австрию?..
А есть ли смысл? Из Австрии письма могут послать в Киев, из Киева – в Новодвинск или Москву, оттуда послание вернется исходящему адресату. И везде кто-то руку приложит.
А в темноте черной-черной задницы не видали такие переписки? Да еще и с переводами с русского на немецкий, с немецкого на украинский, с украинского на русский. А потом на печатный…
А вот железная логика, против нее трудно возразить. Как гласят первоисточники – экономисты и лучшие умы АЦБК: продавая 560=560 из тютельки в тютельку всё без остатка, ОНИ ПРИ ЭТОМ УВЕЛИЧИВАЮТ производство. Зная при этом, что с портом коллапс настает. А самое главное – лес. Лесные ресурсы области сильно исхудали. Чтоб добраться до лесных массивов, где лесозаготовки рентабельны, нужно прокладывать сотни километров дорог…
На это денег нет. Ни у АЦБК, ни у всех вместе взятых крупных лесопользователей. А благодаря «умелой финансовой» политике и «дальновидности» губернатора Орлова и его экономического заместителя Гришкова денег нет и в областном бюджете.
Как при планах наращивания выпуска конечного продукта будет решаться проблема леса, который должен превратиться в бревна, чтоб потом стать щепой и быть загруженным в котел для варки полуцеллюлозы, которая потом, в следующем цехе, дозреет до собственно целлюлозы?
И это противоречие кажется неустранимым.
Хотя…
В Архангельске из мало-мальски заметных лесопилок, принимающих качественную древесину и перерабатывающих ее на экспортные пиломатериалы.
***
Теперь представьте, что свершилось чудо и олигарх Львов с компанией «Соломбалалес» отпустил свои леспромхозы или уступил по приемлемой цене АЦБК. Аналогично случилось и с остальными лесоповалами…
Леспромхозы, даже под нажимом хозяев, никогда не будут работать в убыток и валить на делянках некачественный лес типа берез, осин и прочего – того, что является самым естественным сырьем для целлюлозы.
Осина не сосна. Из сосны получится евровагонка – экспортный пиломатериал. Осина как ни хороша, но в производстве она годится на спички и на безликую щепу, которая сварится в котле в целлюлозу.
То есть леспромхозы на тонкомере и низкокачественных породах древесины специализироваться не будут.
Соответственно, при росте производства, а значит, и поставок сырья, возникнет дефицит. И тогда, как уже было не раз в новейшей истории и стало практикой на крупных целлюлозно-бумажных производствах,– в щепу, а затем и в топку пойдет качественный пиловочник. Пиловочник, достойный стать пиломатериалом на экспорт, станет щепой, чтобы загрузить старые и обеспечить варевом новые котлы. И неважно, целлюлоза это или полуцеллюлоза – использовать пиловочник из качественных пород древесины – это противоречит здравому смыслу. Это важно, но мы про деньги хозяев АЦБК (иностранцы)…
И второе – это противоречиво с точки зрения экономики. Реальной экономики…
Чем закончится история комбинатовской модернизации, операция по отправке пиломатериалов в топку для экономики области, уже ясно: экспорт пиломатериалов пополнял дефицитную казну налогом на прибыль. Так вот, его не будет. Пиловочник по дешевке в топку пойдет, и бюджет области полетит за ним как щепа. Привет Гришкову.
В том-то и дело…
Есть реальная экономика – с конкуренцией и ценообразованием, зависящим от соотношения спроса и предложения…
Но это не про нас и не про ситуацию в леспроме Архангельской области…
А есть так, как сложилось в нашей несчастной губернии: при закупке балансов и пиловочника, произведенной на лесозаготовительных предприятиях фактически, весьма вероятной становится монополия. В Архангельске сейчас реально может сложиться ситуация, что структуры АЦБК и две дружественные, скоммутированные и, вероятно, аффилированные структуры, входящие в холдинг «Титан», будут решать ВСЁ: закупать – не закупать, сколько закупать, в какое время и, главное, определять закупочную цену.
С монополией можно не согласиться, но предприятий леспрома в Архангельске почти не осталось. Свобода есть – выбора нет…
В итоге то, что раньше казалось невероятным, вполне может воплотиться в жизнь. В нашей уникальной и такой противоречивой Архангельской области очень может статься, что качественная древесина, пиловочник будет закупаться Архангельским ЦБК по цене баланса из низкосортной древесины.
Экспортная доска по цене осины пойдет на щепу и в топку.
Руководство АЦБК на момент обнародования данного материала ни один из своих тезисов, озвученных на официальном сайте ОАО, не дезавуировало.
И эта модернизация все больше напоминает профанацию. Ибо значение «заезженного» термина означает «изменение в соответствии с новейшими, современными требованиями и нормами» (по данным БСЭ – Большой Советской Энциклопедии).
Но что остается делать Зылёву? Куда деваться? Вопрос риторический. Ибо в подобных случаях, как правило, люди устремляются в САФУ. Естественно, на руководящие должности. Но это хорошо в возрасте Иванкина, Бусина, Потеряева…
А Зылёв и товарищи еще молоды, так рано уходить в пенсионный отстой…
Вот и стараются Генеральный директор Зылёв, директор по продажам и маркетингу комбината Дьяченко, прочий топ-менеджмент рассказывают про модернизацию, не подозревая, что просто могут запудрить мозги обычным людям, мало разбирающимися в макроэкономике и политике.
Им зачем-то надежду дают, которая слишком зыбкая на деле. Свет этой надежды тусклый и слабый. А реальность слишком сурова – колонки вакансий для желающих работать на АЦБК сдулись и их даже малограмотные за пару минут прочитывают.
Молодежь Новодвинска уже и не надеется стать уважаемыми сварщиками или варщиками целлюлозы на АЦБК и своими именами пополняет криминальные сводки Новодвинска. Хит гоп-стопа там нынче – приснопамятная NOKIA 3310. Она там сохранилась. И спрос на нее есть. Расцвел частный Голденритейл. И открылся шестой азербайджанский ресторан (не считая двух десятков «шашлычек»).
Автобусы, каждое утро увозящие новодвинцев на заработки в Архангельск и Северодвинск, переполнены. Автобусов уже не хватает. А если в ночное время проехаться по безобразно сделанной минувшим летом автотрассе Исакогорка–Новодвинск, то можно увидеть десятки фигур сограждан, в полумраке позднего зимнего вечера бредущих «до дому, до хаты…».
И вот Зылёв со товарищи оглашают окрестности комбината рассказами о «новом цехе полуцеллюлозы». Строящемся. Что моветон в принципе – вы сначала постройте, а потом оглашайте.
Но увы, хороших новостей мало…
Короче, на безрыбье и раком свистнешь!
Зылёву, кстати, повезло. У него есть Милена Авада. Девушка, достойная всяческих похвал – всяко-разно повидавшая, горнило борьбы за репутацию комбината прошедшая и жарево в цехах испытавшая, метилмеркаптана вдоволь нанюхавшаяся Милена Авада.
Тошно получилось, пресно и с привкусом фальши, но всё равно талантливо. Ибо, как пела Алёна Апина – любимая певица большинства менеджеров среднего и высшего звена Архангельской области:
«Я его слепила из того, что было. А потом что было, то и полюбила».
Конец цитаты.
P.S. Вот читаем релиз на официальном сайте акционерного общества, там любопытно написано про зеленый щелок, который будет в новых котлах использоваться – крутая инновация. Но есть и еще кое-что любопытное, с недосказанностью:
«Начались поставки основного оборудования Andritz. В первой декаде июня в порт Экономия прибудет по морю из Антверпена варочный котел. После этого он будет перевозиться по реке на усиленной барже на площадку АЦБК».
Конец цитаты.
Смущают некие элементы неряшливости в формулировке «оборудования Andritz». Торговая марка, фирма, или это номенклатура товара так обозначена? Неясно, разъяснений нет. Официальная пресса, похрустывая купюрами, и так хавает…
Между тем, фирма «АНДРИТЦ» (Andritz) была основана в 1852 г. в австрийском городе Граце. И это действительно авторитетный поставщик. Как в томографах, например, Сименс (Siemens), а в авиастроении Airbus, «Сухой» или Boeing.
Первый вопрос: совместимость с окружением из советского прошлого, которое составляет технологический образ АЦБК…
Второй вопрос: почему австрийская фирма суперсовременное (согласно релизу АЦБК) оборудование везет «через Ширшу в Маймаксу» – через Антверпен? Антверпен – это Бельгия. Удлинить путь раз в пять, вокруг Европы трансфер – странная логистика.
И третий вопрос, самый интересный. Если оборудование из Австрии, известной фирмы, то как понять имеющиеся в распоряжении редакции показания десятка рабочих, сварщиков и монтажников, видевших своими глазами огромные ИЕРОГЛИФЫ на корпусах котлов (или чанов), которые устанавливаются на месте демонтированного кислотного цеха, в том месте, что названо во всех релизах АЦБК «промплощадкой, где ведется строительство».
Допустим, что действительно – оборудование из Австрии. Предположим, что транспортная логистика оправдана, и через Бельгию было ближе.
Но как объяснить ИЕРОГЛИФЫ? Европа перешла на китайский язык? Или кто-то изобрёл китайскую клавиатуру? Уж не мистер ли Зылёв?
Допустим, это просто мнительность и на самом деле ничего страшного нет. Но зачем тогда иероглифы замазывать, закрашивать, типа, не было их?
Чем не нравятся иероглифы?
На вопросы наводят?
Так уж давайте тогда и память об Антверпене как о порте, откуда пришло в Архангельск чудесное австрийское оборудование, тоже аннулируем. Как и иероглифы…
Чтобы вопросов не было. По поводу странной логистики. Да, порт Антверпена – он огромный и перевалочный: Бельгия столько не производит, сколько грузов перерабатывает Антверпен.
Много там переваливается, согласно логистическим схемам, и китайского оборудования – котлов, чанов и прочего, произведенного в Поднебесной.
На грузах, адресованных в Россию (порт назначения – Архангельск), естественно и пренепременно имеются иероглифы. ИЕРОГЛИФЫ маленькими не бывают. Они есть и на всём, что произведено руками китайских мастеров и послужило дружественному китайскому народу.
Впрочем, может, Австрия не переварила очередную партию туристов из дальней Азии и случайно произошла полная ассимиляция? Был язык немецкий, стал – китайский. Был «аусвайс», стал «шенфенженг».
Было «гутен таг», стало «ни хао»…
Был котел австрийский, стал китайский. Но во всем виноваты иероглифы. И обстоятельства. Время такое – все из рук валится…
Время пиара…
***
Почему только сейчас созрели?
Этот вопрос, как ни посмотри, лучше оставить без ответа. Ибо придется анализировать особенности схем сохранения контроля, собственности. Потом думать об открытости акционерного общества как о гарантии возможности привлечения заемных средств в условиях недостатка оборотных.
О ветхости и старости комбината лучше не вспоминать, как и про решения последнего совета директоров, где звучало увесистое слово Крупчака:
«Мы рассматриваем два проекта по модернизации Архангельского целлюлозно-бумажного комбината (Крупчак всегда это словосочетание проговаривал полностью). Это будет либо завершение и модернизация третьей очереди комбината, либо строительство производства мелованной бумаги».
Конец цитаты.
Третья очередь так и стоит «в очереди». А единственный в России полновесный цех по производству мелованной бумаги построен и на 99 процентов введен в строй на предприятии группы компаний «Илим» – на Котласском ЦБК в городе Коряжма.
А ведь идея про завод мелованной бумаги первой возникла еще в начале-середине 90 х и именно на АЦБК. Иностранные инвесторы, а именно владельцы и издатели журнала «Penthouse», после развода с «Playboy» всерьёз озабоченные проблемой оптовых и стабильных поставок мелованной бумаги для глянцевой печати, вполне конкретно предлагали построить на АЦБК именно такой передовой, но очень капиталоемкий завод…
Буржуи все просчитали, в том числе главное – срок окупаемости. Он составлял пять лет с учетом мировых цен на мелованную бумагу (цены постоянно растут).
Условия были, конечно, суровые, но вполне честные: пул заинтересованных лиц инвестирует в свободно конвертируемой валюте $ 400000000 (четыреста миллионов долларов США) в АЦБК на строительство и запуск под контролем инвесторов завода мелованной бумаги.
К этому были два обременения: на пятилетний период с момента пуска завода он находится в собственности инвесторов, ими управляется, и продукцией распоряжаются тоже инвесторы.
Пул инвесторов предлагал и второе условие – через пять лет, независимо от того, «отбились или не отбились» вложенные $ 400000000, завод переходит в собственность акционеров комбината. Удаляется и иностранный менеджмент. Эксклюзивный трейдер по экспорту продукции завода – единственное условие, тогда омрачавшее настроение. То есть единственное, что оставляли за собой инвесторы, – это право контроля над продажами мелованной бумаги.
Переговоры завершились ничем. Такое дело погубить…
***
На промплощадке АЦБК идет обычный технологический процесс – почему-то не проведенный ранее.
В 1998 м сверхприбыли получали все экспортеры, в том числе АЦБК – упавший рубль и взлетевший бакс: обогащение за счет разницы внутренних цен в упавшем рубле и внешних – в укрепившемся долларе. Энергия, транспорт, зарплаты, уголь, мазут, балансы – все покупалось за обесценившийся рубль.
А целлюлоза экспортировалась за доллары…
Казалось бы – вкладывай. Не вложились ни по-крупному, ни по-среднему. Так, по-малому. Для виду или почти для виду, а чуть – и для упокоения совести…
Потом пришли люди за бизнесом…
Комбинат делили акционеры, свои-чужие, чужие-свои. В конечном итоге оказалось, что чужие – все, а своих как бы и нет. Но конец 90 х – начало 2000 х были наихудшим временем для инвестиций – менеджмент часто был парализован, всплывали темные схемы экспорта и непрозрачные схемы тарифообразования. А мажоритарии в борьбе с миноритариями тратили деньги на защиту собственности.
В итоге собственность была сохранена за прежними владельцами. Правда, пакет акций почти в 40 процентов – у трех фирм с малоизвестными именами; оставшиеся при счастье владельцы АЦБК все же выкупали…
Какие тут инвестиции…
Потом пассионарий Крупчак стал громадянином…
Так прошло наилучшее время для инвестиций по показателям экономики. В угоду корпоративной политике и просто политике.
Материал предоставлен общественно-политической газетой «Правда Северо-Запада», опубликовано от 4.12.2013
На фото: Из релиза на официальном сайте АЦБК:"Стоимость оборудования - 936 млн. руб., строительство завода - 1,76 млрд.руб."