Илья Азовский: Илья, вы, насколько я знаю, решились дать показания против Алексея Пеункова. Немногие граждане отважились столь прямо и открыто бороться за попранные права. И вот вы согласились предать гласности свою позицию в открытом интервью. Именно поэтому, а также потому, что не вся читательская аудитория знакома с особенностями ведения бизнеса фигурантом Пеунковым, мы будем обстоятельно исследовать все подробности. Начнём с главного: когда началась история ваших отношений с Алексеем Пеунковым? Когда и как этот человек возник на вашем жизненном пути?
Илья Павлов: История началась зимой 2010 года. Именно тогда один из предпринимателей обратился ко мне с деловым предложением на взаимовыгодных условиях провести работы по зачистке от песка лугов, находящихся на территории нашего кооператива.
Илья Азовский: Что такое – зачистка лугов от песка? Среди читателей не все агрономы…
Илья Павлов:У нас есть заливные луга, на которых ежегодно после половодья на Двине наносится песок, много песка. Луга от этого песка надо чистить, собирать песок и увозить его с лугов. Собственно, в этом и состояло деловое предложение – провести работы, собрав песок с наших лугов, и увести его.
Илья Азовский: Это было единственное предложение на тот момент?
Илья Павлов: Да.
Илья Азовский: Два хозяйствующих дееспособных субъекта заключили договор, третьих лиц не касающийся. При чем тут Пеунков?
Илья Павлов: Я о нем и знать не знал, и слышать не слыхивал. Мы начали работать. Может быть, день-два прошло. И начался сущий кошмар – появились надзирающие.
Илья Азовский: Надзирающие, надо понимать, вы употребили как фольклорный термин для обозначения того, что в народе называется «привет из 90 х»…
Илья Павлов: Поймите, я на земле работаю, я сельский бизнемен – не юрист, не знаток городских хитросплетений. Откуда мне было знать, кто такой Пеунков и что явившиеся беспардонно надзирающие были от того самого Пеункова?
Илья Азовский: Простите, но, поскольку мы описываем мрачный привет из 90 х, нормальная человеческая лексика, блеск языка Толстого и Пушкина неуместны – используем фольклор. Явились люди от Пеункова и сделали предъяву. Кому, на каком основании и что предъявили?
Илья Павлов: «Предьяву» сделали мне. Без оснований. Приехали два джипа, один был вообще без номеров – «Инфинити». Оттуда вываливается толпа, может, человек семь. Двое были внешне респектабельные, а другие попросту бритоголовые качки!
Илья Азовский: Понятно, что не бодибилдеры и даже не бодигардеры – просто «представители спортивной общественности» во всей красе для подтверждения мощи двоих респектабельных из джипов. Правильно я понимаю?
Илья Павлов: Именно так
Илья Азовский: Получается, что два человека явились в образе людей, решающих проблемы, «делающих предложения, от которого нельзя отказаться», а спортивное сообщество присутствовало для устрашения?
Илья Павлов:Да. В тот момент я был один против всей этой толпы. Я позвонил своему партнеру, сказал, чтобы он подъехал, что здесь начинаются «непонятки». Он приехал, и с ними начались разборки.
Илья Азовский: Саммит на троих…
Илья Павлов: На троих.
Илья Азовский: Две стороны понятны. Кто был со стороны приехавших на джипах?
Илья Павлов: Из машины вышел человек и представился, дескать, я – Алексей Пеунков, депутат областного Собрания…
Илья Азовский: Он показывал красное удостоверение, он как депутат приехал?
Илья Павлов: Да, он показал «корочки»!
Илья Азовский: А привезённую спортивную дружину он представил?
Илья Павлов: Нет, представил только себя и своего «зама».
Илья Азовский: Олимпийцы в представлении не нуждались?
Илья Павлов: Да, не нуждались!
Илья Азовский: А что за «зам»? Может быть, помощник? Ведь у депутатов замов не бывает, только помощники! Пеунков все-таки как депутат или как коммерсант приехал?
Илья Павлов: Скорее всего, приехал как коммерсант с депутатскими корочками.
***
Примечание редакции: Алексей Пеунков в областном Собрании состоял в депутатском комитете по промышленности и экономическому развитию и как одномандатник избирался по округу, включающему Приморский, Пинежский и Мезенский районы. То есть депутатский мандат был показан явно для увесистости, дабы надавить авторитетом на крестьянина. Формально ни как одномандатник, ни как член депутатской комиссии Пеунков не имел полномочий проводить разборки в сельхозпредприятии Холмогорского района.
***
Илья Павлов: Разговор сразу пошел на повышенных тонах. Потом, насколько я понимаю, приехал криминальный авторитет со стороны предпринимателя и они (Пеункови некий «авторитет». – Прим. ред.) отдельно решали вопрос.
Илья Азовский: А какой такой криминальный авторитет там ещё присутствовал?
Илья Павлов: Я не знаю и не вдаюсь в подробности.
Илья Азовский: Авторитет, надо понимать, не политический типа Уинстона Черчилля, авторитет криминальный. Он тоже со «спортивным приложением» приехал?
Илья Павлов: Нет, тот приехал один. Они сами между собой разбирались. Насколько я понял, со следующего дня техника предпринимателя была убрана. И потом мы заключили сделку с Пеунковым.
Илья Азовский: Что значит: заключили сделку с Пеунковым? Условия были те же и вы ничего не теряли от смены партнера, за исключением минут переживаний и неудобств, связанных со сменой партнера?
Илья Павлов: Договор на очистку заключили. Условия были те же. Первый год и второй, в 2011-м, отработали без всяких эксцессов. Потом настал декабрь 2012 года. Не буду вдаваться в подробности причин возникшего в агропроме хаоса и экономических трудностей – вы о них и так много написали, всё это было правдой…
Короче, положение хозяйства резко ухудшилось по обстоятельствам, от СПК и меня лично не зависящим. С финансами было плохо, цены росли. Доходило до того, что у меня энергетики отключали ферму. И я обратился к ним – к Пеункову.
Илья Азовский: То есть вы попросили увеличить сумму или просто попросили денег для предприятия?
Илья Павлов: Нет, просто часть песка, которая оставалась в распоряжении нашего сельскохозяйственного производственного кооператива, лежала без дела. Я спросил у Пеункова разрешения продать СВОЙ ЖЕ песок через законно оформленные, лицензионные структуры.
Илья Азовский: То есть вы, соблюдая правила приличия, спросили у Пеункова разрешения на реализацию своей части песка? Простите, но так можно далеко зайти – например, спрашивать разрешения выйти из дома или пойти в отпуск, заболеть –и то можно спросить разрешения. Если песок ваш, то почему разрешения надо спрашивать было у Пеункова?
Илья Павлов:Да потому что, когда они приехали, он махал ксивами. И весьма доходчиво и довольно образно дал понять, что все песчаные карьеры в Архангельской области контролирует он. Что с этим не надо и бесполезно бороться. И что ни с кем нельзя заключать сделок. Что у него все под контролем…
Илья Азовский: И руководитель хозяйства, доведенный кризисом до отчаяния, попросил разрешения отдать крохотный кусочек огромной монополии. И что ответил Пеунков?
Илья Павлов: Я получил ответ, что ему своего достаточно и от меня ничего не надо.
Илья Азовский: И что вы предприняли далее?
Илья Павлов:Нашлась другая фирма (ввиду отсутствия разрешения на обнародование названия фирмы и согласно законодательству РФ редакция не называет фирму), и они начали работать. И тут снова начались движения со стороны Пеункова. Они опять начали наезжать и гнуть свою линию.
Илья Азовский: Респектабельные в присутствии спортивного общества молчаливой поддержки?
Илья Павлов: Да, именно со спортивным обществом! Потом пошли звонки от самого Пеункова, и он прямо и не стесняясь говорил, что недоволен. Основная мысль была в том, чтобы мы прекратили работу с фирмой, с которой уже и договор был, и техника этой фирмы уже вовсю очищала наши луга от песка.
Илья Азовский: Странно, но я чувствую себя адвокатом Пеункова, пытаясь понять причину для столь уверенного вмешательства в чужой бизнес. Быть может, ваши структуры нагло демпинговали на рынке, где у Пеункова был глобальный интерес?
Илья Павлов: Ни в коем случае. Никакого демпинга в наших действиях не было. В итоге, продаваемый нашими песок был в три раза дороже – это неоспоримый факт. К примеру, на тот момент Пеунков предлагал брать песок у наших структур по 30 рублей за кубометр. А фирма, с которой мы работали, ниже 100 рублей не падала!
И какой мне был резон отказываться от такого договора?
Илья Азовский: Сколько продолжалась эта нервная дискуссия? Сколько времени вы пытались убедить Пеункова в своей правоте?
Илья Павлов: Так я и наше хозяйство прожили год. Это было кошмарно. По ночам приезжали на разных машинах с угрозами. Прямо в дом вваливались. Они говорили, чтобы я останавливал всю работу.
Илья Азовский: Несмотря на все ваши аргументы? Вы уверены, что все правильно поняли? То есть Пеунков и его «спортивная команда» не бизнес, пусть и плохонький, предлагали, они посмели говорить вам, дескать, просто останавливай. Не предлагая ничего взамен?
Илья Павлов:Увы…
Так прошли новогодние праздники. Наступил 2013 год. После праздников звонил сам Пеунков, с разных телефонов, говорил, вновь требовал, чтобы я все останавливал. Говорил, дескать, тебе что, на лбу зеленкой крест нарисовать и по лбу дать? Угрожал, что предприятие мое обанкротит.
Илья Азовский: Простите, может, сначала по лбу дать, а потом крест зеленкой нарисовать?
Илья Павлов:Наоборот, сначала нарисовать, а потом дать!
Илья Азовский: Типа, мишень?
Илья Павлов:И только тогда я в Интеренете набрал: «Пеунков Алексей». И увидел всю картину в целостности – всю жуткую и страшную силищу ощутил, с кем связался. Стало не по себе…
Илья Азовский: Давайте будем откровенны: «не по себе» – это как? Вам стало страшно?
Илья Павлов:Да, стало страшно.
Илья Азовский: За что?
Илья Павлов:За свою жизнь и жизнь своей семьи стало страшно. Страшно от того, что я понял, что за волк в овечьей шкуре ко мне приходил.
Илья Азовский: Про угрозу вам лично вы рассказали. А как выглядела угроза семье – она тоже была с элементами креатива?
Илья Павлов: Нет. Всё было растолковано предельно доступно: мол, смотри, у тебя же семья…(Тяжело вздыхает. – Прим.ред.) …И вот буквально числа 17 или 19 января, у предпринимателей – наших партнеров по очистке лугов от песка ночью сожгли всю технику. ВСЮ. БЕЗ ОСТАТКА. И это был поджог. Точно…
Илья Азовский: Прямо на тех лугах?
Илья Павлов:Да, прямо там.
Илья Азовский: И никто ничего не видел?
Илья Павлов:Никто ничего не видел. Связали сторожа и запихнули его в будку. А никто не видел потому, что это за окраиной села, там домов нет…
***
…После этого я набирал телефон Пеункова, он был занят и обещал перезвонить. Но так больше на связь не выходил.
Илья Азовский: И только тогда вы поняли окончательно и бесповоротно, что зря аргументировали позицию, вели светские беседы…
Илья Павлов: Я был насторожен. Следственные органы начали разбираться по факту сгоревшей техники.
Илья Азовский: То есть, после того как сгорела техника, вы обратились в компетентные органы?
Илья Павлов: Да!
Илья Азовский: А почему не сразу, когда беззаконие почувствовали?
Илья Павлов: Тогда глаза «натёрли» депутатские корочки, представитель как бы от власти, но получается, что все наоборот!
Илья Азовский: То есть вы, как большинство населения, полагаете, что депутат – это и есть власть?
Илья Павлов: Да, с политикой я не связывался.
Илья Азовский: В итоге вы разорвали контракт с этой фирмой?
Илья Павлов: Они в одностороннем порядке завершили сотрудничество и отошли в сторону, потому что у них сожгли технику, им стало нечем грузить и не на чем возить…
***
…Так я и мое предприятие остались, можно сказать на бобах. Средства от реализации песка не поступили.
Илья Азовский: Какой ущерб вы понесли?
Илья Павлов: Где-то около миллиона рублей.
Илья Азовский: Это большая дыра в вашем бюджете?
Илья Павлов: На тот момент, когда первый квартал, когда ни дотаций, ничего, то ощутимо. А если в сравнении, то смотрите сами – у меня выручка по тому году была один миллион восемьсот тысяч, и выходит, что я потерял больше половины.
Илья Азовский: Скажите, вы обратились свидетелем, и сейчас пойдете в суд? Вам не страшно?
Илья Павлов: В принципе, я знаю, что у него остались на местах структуры, которые исполняли его указания. Но все равно сейчас не так страшно. Что озвучено, то озвучено…
Илья Азовский: Вы начали работать в бизнесе в трудные и беспредельные 90 е. С вами тогдапроисходило подобное?
Илья Павлов: Тогда, в 90 е, было не так страшно как нынче!
Илья Азовский: Вы руководитель сельхозпредприятия, вы работодатель для селян, вы работаете на земле, огромное село Кехта – 600 человек, у вас работает 75 селян. Я не сельский парень, но достоверно знаю, что на селе ничего не скрыть, и регулярные визиты Пеункова, переговоры на повышенных тонах, кучи спортсменов на джипах – это тем более не могло не долететь до сельских…
На селе хоть кто-нибудь выразил солидарность, сказал, дескать, Илья, мы с тобой, если что – зови?
Илья Павлов: То есть как в фильме «Любить по-русски»?..
Так, как в фильме, не было. Но поддержку селян я чувствовал. Все на связи были и говорили, если что – звони.
Илья Азовский: В СМИ обращались? В районную газету, например?
Илья Павлов:Нет, да районным журналистам и не до нас. В районной газете сначала один редактор был, сейчас другой.
Илья Азовский: А местные власти тоже ничто не волновало, и не беспокоило никого в департаменте агропромышенного комплекса правительства области. Депутатов это не торкало? Главу села? Ничего, что дохода не стало, бюджет предприятия похудел разом на миллион?
Илья Павлов:Никого не волновало. А милллион – это для них непредвиденные доходы!
Илья Азовский: Вы политкорректно избегаете говорить, что НА***ТЬ им на всё и вся? А к Пеункову, который появился на вашем жизненном пути, власти отнеслись как в форсмажору…
Илья Павлов:Примерно так. Будто я с цунами или метеоритом столкнулся…
Для справки:
Песок – общедоступное полезное ископаемое, от ископаемых, что таятся в недрах, отличается тем, что есть везде. Но использовать его не всегда возможно из-за транспортной логистики или из-за качества. В Кехте так называемый речной песок — это строительный песок, добытый из русла рек, он отличается высокой степенью очистки и отсутствием посторонних включений, глинистых примесей и камушков – почти ГОСТ 8736-93. Это товар. Товар определенной стоимости.
История, как у кота Матроскина в «Каникулах в Простоквашино»: трава на лугах моя, а песок общий. Сколько СПК получал со старателя, в этой истории неважно – не суть, копейку или сразу лямс. Люди от Пеункова и покойного нынче Разманова объявили песок своей вотчиной.
Потом в Разманова точнёхонько в цель угодила пуля снайпера и Пеунков остался на песке один.
Песочный бизнес – это не то же, что замки на песке. Бизнес на песке – Эльдорадо. Без песка встанут стройки, дорожные работы, ремонт и многое другое.
Вдобавок к этому в Архангельской области масштабные работы на федеральной трассе М-8 по проектам, финансируемым из Федерального дорожного фонда и при непосредственном участии в освоении средств Росавтодора. Плюс к этому гигантские объемы песка требовались для прокладки газопровода, который достиг Архангельска, и впереди на горизонте уже освоение средств по газификации Левобережья.
Материал предоставлен общественно-политической газетой «Правда Северо-Запада», опубликовано 19.03.2014