Горчаков: Подчёркиваю, я не взял сюда команду никаких заместителей (из Вологды — прим. ред.) и решил разобраться на месте. Аттестация для меня — это не только узаконенный период с 1 марта по 1 августа, мне этого мало, потому что познать людей за такой короткий промежуток времени невозможно. Эту аттестацию я проводил, в большей степени доверившись моим заместителям, которые здесь знали каждого вплоть до отделов территориального уровня. Поэтому в начале заступления на должность я не мог принять кардинальных решений и доверился руководству УМВД, которое было до меня и стало идти со мной дальше.
По мере моего становления в должности реформирование будет продолжаться, и кадровые перестановки также будут продолжаться. За эти 6-7 месяцев у меня сложилось мнение по ситуации в подразделениях, в том числе территориального уровня и в областном аппарате, по руководителям.
Нужно было узнать изнутри боевой дух личного состава, профессионализм, степень слаженности и дисциплины. К сожалению, дисциплина оказалась на самом низком исполнительском уровне — как служебная, так и личная, не только подчиненных рядового звена, но и руководителей.
Я уже говорил на пресс-конференции, какое количество сотрудников было наказано мной в дисциплинарном порядке, уволено (по области в том числе было уволено 7 руководителей — это начальники отделов, заместители начальников отделов, в том числе территориального уровня, начальники управлений областного аппарата). И это только за прошедший год. Я считаю, что это больше, чем до меня. Например, начальник ЗАТО Мирный Хлыстов в пьяном виде управлял автотранспортным средством и был уволен сразу, как только я об этом узнал.
Азовский: Бывают ситуации, когда человек отказывается от проведения медосвидетельствования. И в области такое было до Вас. Когда полицейский отказывается от освидетельствования, это является поводом освободить его от должности или нет?
Горчаков: Сразу же. В этой ситуации никаких других оговорок быть даже не может. С моего заступления на должность начальника Управления внутренних дел России по Архангельской области я сразу же сказал, что любой сотрудник, который будет задержан в состоянии алкогольного опьянения за рулём автотранспортного средства, его отказы от освидетельствования будут являться подтверждением тому, что он был пьян.
Было сказано, что, невзирая на должности, звания и былые заслуги, в такой ситуации последует увольнение, чтобы это пятно не попало на наш мундир. Это нужно для авторитета органов внутренних дел, Управления. Я всегда говорил, что будут только жёсткие увольнения, что сейчас и получилось.
К примеру, ушёл я в конце декабря в отпуск. Мне сразу доложили о нескольких таких сотрудниках и спросили, что делать. Ответ один: уволить. Вышел я на службу. И вдруг узнаю, что за моей спиной ещё такие факты. Хаев, целый полковник, начальник инспекции штаба...
Я поднимаю все приказы с момента моего ухода и узнаю, что была проведена проверка, а объявлен лишь строгий выговор. Хотя я предупреждал, что никаких поблажек не будет. Я, естественно, этот приказ отменил за мягкостью. Понятно, что здесь все свои — этот с этим служил, этот знает того. А я здесь человек новый, для меня каких-то интересов здесь кроме службы нет. Поэтому я сразу же принял кардинальное решение — уволить Хаева.
Через какое-то время ещё двое были замечены в пьяном виде за рулём — подполковник Пшеничный и майор Лобанов.
Азовский: Правда ли, что был факт, когда сотрудники Октябрьского РОВД сначала написали заявления об увольнении по собственному желанию? И какова истинная причина увольнения?
Горчаков: Моё требование жёсткое — только увольнение, и не по собственному желанию. Эти люди дискредитировали звание сотрудника ОВД, они не подумали о том, что, находясь в состоянии алкогольного опьянения, они могли совершить ДТП...
И дело даже не в том, что меня могли автоматически снять с должности (а такие прецеденты были). Да, у нас в менталитете это заложено — напиваться, нажираться. К примеру, за воскресенье на Масленице в Архангельске мы задержали 90 водителей, употреблявших спиртные напитки за рулем. И полиция — это тоже часть общества.
Мы, кстати, уже не милиция, но еще и не полиция. Как начальник УМВД области я отвечаю за все происшествия с личным составом. Эти люди не подумали, что они совершают. Это вседозволенность, расхлябанность... И после этого, когда сотрудники ГИБДД засвидетельствовали, что они находились в состоянии алкогольного опьянения, они хотят уволиться по собственному желанию, чтобы получать так называемое выходное пособие.
Азовский: А эти сотрудники ГИБДД — они будут впредь поощряться?
Горчаков: Они молодцы, они будут впредь поощряться. И я понимаю их стресс в данной сложной ситуации. Не исключаю, что при составлении протоколов на руководителей в адрес сотрудников ГИБДД высказывались угрозы. Все это было, наверное, все это есть. И когда это все стало мне известно, я понял, что здесь очень слабая дисциплина, то есть их не может удержать ни высокая зарплата, ни мои предупреждения. А значит — только увольнение, беспощадное увольнение. Никаких увещеваний и никаких выговоров. И это относится к руководителям всех уровней и рангов.
Кроме укрепления дисциплины служебной и исполнительской меня не устраивает ситуация с уровнем профессионализма и отдачей на конкретном рабочем месте ряда руководителей.
На пресс-конференции я сказал о том, что за январь мы сильно упали по раскрываемости (хотя вроде бы должна быть отдача — зарплаты высокие получили, за которые надо пахать и пахать) — видимо, ещё не отошли от праздничной эйфории. А ситуация ведь моментально меняется — где-то расслабились, и результаты по январю ниже. И я увидел КПД каждого руководителя и понял, что меня это не устраивает. И дальше будет ещё хуже — ситуация не изменится, если мной не будет ничего сделано.
И чтобы результаты нашей службы были эффективней и весомее, чтобы наши граждане были защищены, я должен что-то кардинально менять. И это моё право выстраивать стратегическую линию и направление нашего УМВД, чтобы достичь высоких результатов. И чтобы мне не было стыдно за своё УМВД ни перед жителями нашей области, ни в структуре Министерства. Я вижу, где слабое звено, и начинаю принимать конкретные кардинальные меры к руководителям — меняю их и буду менять так, как я это вижу.
Я проработал 10 лет начальником УВД Вологодской области, я был там всегда на передовых позициях, выдержал две инспекторские проверки, а в 2010 году приказом министра внутренних дел РФ за стабильно высокие показатели в оперативно-служебной деятельности был полностью освобождён от инспекторской проверки. У меня есть опыт, поэтому мне проще разобраться в том, что здесь происходит.
Я вижу, что Архангельская область отличается от Вологодской, отличаются коллективы, профессиональное мастерство, и ответственность здесь должна быть гораздо выше. Этого я не чувствую.
Азовский: То есть профессионализм у нас ниже, а борзость больше?
Горчаков: Да. И безответственности здесь тоже больше.
Азовский: Меня «убили» данные по Коряжме, после того как Заборский — начальник местной полиции — был уволен. Там были вскрыты факты нереагирования на преступления. По этому делу 9 сотрудников уволены. Какой процент они составляли от всего Коряжемского ОВД, и чем сейчас закрывается эта «кадровая дырка»?
Горчаков: Там наказано в общей сложности 32 человека. К сожалению, после того приказа ещё 6 человек было наказано. Там буквально яма какая-то, люди не хотят работать и укрывают преступления.
Сейчас проводилась очередная проверка, и опять обнаружился факт укрытия преступлений. Соответственно, я дал команду провести проверку и уволить. Пусть сотрудников будет меньше, но работа будет эффективнее и лучше. Может быть, быстрее этот дух совковости, дух того времени, который засел у наших сотрудников, исчезнет, и придут новые с «гражданки». Пусть приходят новые — мы их обучим.
Азовский: Если в Мирном начальник садится за руль в состоянии алкогольного опьянения, он это делает не в первый раз и, скорее всего, не во второй. И об этом, вероятно, знала вся полиция Мирного, учитывая его закрытость и то, что он маленький город, как и Коряжма. Там своего рода закрытая корпорация. То есть Вы понимаете, что, наводя порядок, придется уволить весь РОВД, потому что они все об этом знали, участвовали в этом (ты сегодня пьяный, завтра я пьяный, я тебя не сдаю — ты меня не сдаёшь).
Горчаков: К сожалению, Ваше подозрение я считаю обоснованным, и оно также есть и у меня. На коллегии я заявил, что они пили (в силу менталитета или других каких-то причин) и продолжают пить, и сказал, что я буду беспощадно эту работу вести, и если мне станут известными подобные факты, берегитесь — таких сотрудников ждет только увольнение. Это дискредитация звания сотрудника ОВД.
Азовский: Вы понимаете, что может так случиться, что придется освобождать львиную часть ОВД?
Горчаков: Уверен, не придётся. Подавляющее большинство сотрудников — порядочные и добросовестные.
Азовский: А где ОВД будут черпать кадровый потенциал? «Скамейка запасных»?
Горчаков: Нет, «скамейка запасных» очень коротка. Поэтому мы готовы обучать новых людей, прививать новый дух людям, которые не привыкли к расхлябанности, которые готовы работать и не только за достойную зарплату, но главное из стремления помочь людям.
Азовский: Когда принимался закон, говорили о том, что ужесточение законодательства не приводит к искоренению преступности. Было возражение, что нет, не будут садиться пьяными за руль, потому что будут бояться сурового возмездия. Не помогает. Может, пора отменить суровые меры?
Горчаков: Ну и что Вы предлагаете? Чтобы я дальше прощал это все у себя? Нет. Я не могу у себя позволить, чтобы подчинённые продолжали пить.
Я привёл пример с Масленицей как аналогию, ведь полиция — это часть общества, и ее сотрудник воспитан обществом. И приходит к нам с теми же пороками общества. Как его сразу излечить от того плохого, наносного, которое он принёс — из армии, из дворовой компании, тусовки? Как его воспитать? Хорошо, если он попался в крепкие руки, и начальники заметили, что у него много этого лишнего. И начали выбивать из него всю эту дурь, приучать к дисциплине, потому что у него есть стержень, призвание дальше служить, нормально служить. А есть ведь категория, которая болтается туда-сюда, ни шатко ни валко работает. А их держат, потому что других нет, да и образование у них ещё позволяет. Так было, но рано или поздно эта ситуация должна улучшиться, отбор когда-то должен сработать.
Ведь в любой точке нашей области за эти деньги (50 тысяч лейтенант получает, к примеру) нужно пахать. А здесь люди получили такие деньги, ошалели от радости и не осознают, что требования мои сейчас будут жёсткими, на лёгкую жизнь не надейтесь. И с каждым днём моего становления буду наказывать, требовать так, как я вижу службу нового сотрудника другого формата.
Азовский: Ожидаете ли Вы какого-то более серьёзного противодействия? Ведь известно, что все построено по принципу клановой системы.
Горчаков: Конечно, ожидаю. Мне другого и не дано — у меня здесь нет личных интересов.
Азовский: Вы рассказывали, что ходите один без формы по городу в воскресенье...
Горчаков: Почему в воскресенье? Каждый день хожу. Я хожу и езжу по городу безо всякого сопровождения — оно мне не нужно.
Я живу на земле с людьми, которые меня окружают. И за время, отпущенное мне в должности начальника УМВД, хочу навести порядок в своих подразделениях, в том числе с вашей помощью и помощью граждан, чтобы поднять доверие к ОВД.
Азовский: В экономике на предприятиях есть такое понятие, как антикризисный менеджер. Они делают самую сложную процедуру, которую обычный директор выполнить не в состоянии. Вы антикризисный менеджер или нет? На какое время рассчитываете?
Горчаков: Я рассчитываю работать длительный срок в этой должности. Имею в виду это Управление, в которое я пришёл в порядке ротации по Указу Президента.
Азовский: То есть у Вас задача просто навести порядок?
Горчаков: Задача не просто навести порядок, а сделать область спокойной, прозрачной, чтобы люди не боялись каких-то там негативных, криминальных явлений.
Я хочу, чтобы у нас не было никаких бандитских группировок, «крутолобых» не было. Чтобы была власть закона, а ситуация была контролируема органами внутренних дел, и люди могли безбоязненно обращаться, зная, что мы придём на помощь. Я это хочу привить. И чтобы сотрудники были грамотны, корректны, вежливы, как все это изложено в законе «О полиции». Там ставится задача не просто приходить на помощь, как раньше, а уже на самой первой стадии защищать права и интересы граждан. Не знаю, успею ли я это осуществить за время, отведённое мне судьбой, но я думаю, что полюблю этот край и, быть может, останусь здесь. Все может быть.
Азовский: У Вас есть участки земли в Филипповском, Кирилловском районе Вологодской области?
Горчаков: Я уже говорил, что это бред, этого нет. Проводилась проверка по 4 районам, и эта информация не подтвердилась. Только сейчас я приобрёл 30 соток в Вологодском районе. Но ни дач, ни участков — ничего у меня не было. Машины у меня нет — почитайте декларацию о доходах.
Лет 5 назад в Кирилловском районе я положил глаз на 15 соток возле озера, но ехать туда полтора часа от Вологды, это дорого (а я живу на одну зарплату), и времени у меня нет. Я понял, что мне это не одолеть, и отказался.
Азовский: Давайте вернёмся к кадровым изменениям. То есть руководители отстранены, но все остальные сотрудники остались?
Горчаков: Меня не устраивает вклад в работу конкретно данных руководителей, Полковник внутренней службы Нигматулин находится в распоряжении УМВД.
Полковник полиции Коковин освобожден от исполнения обязанностей с последующим увольнением.
Полковник внутренней службы Хаев сразу уволен, просто я не стал об этом писать — думал, что рано или поздно скажу об этом СМИ на пресс-конференции.
На место Нигматулина на должность начальника отдела делопроизводства и режима УМВД уже назначена майор внутренней службы Лейбман.
На месте полковника полиции Коковина — исполняющий обязанности начальника уголовного розыска УМВД полковник внутренней службы Кучков, на месте полковника внутренней службы Хаева пока никого, на месте Крехалева, начальника тыла УМВД — исполняющий обязанности полковник внутренней службы Лебедев. Он ранее возглавлял тыл городского УМВД.
Исполнение обязанностей начальника Управления по работе с личным составом УМВД, (ранее Управление возглавлял полковник внутренней службы Степуренко), возложено на подполковника внутренней службы Титова. Майор полиции Новожилов исполняет обязанности по должности начальника областного Управления по экономической безопасности и борьбе с коррупцией.
Азовский: Обычно система такова, что когда начальник уходил, «поднимался» его заместитель.
Горчаков: Не факт. Я понимаю, что Вы хотите сказать. Вы уже неоднократно писали о так называемом «вологодском десанте». О 15 сотрудниках, но где я их здесь размещу? Я никого из Вологды звать не собираюсь, буду работать с тем составом, который есть.
Приехали полковник полиции Манзюк, в настоящее время начальник УМВД по городу Архангельску и полковник полиции Бушманов, заместитель начальника полиции — так они не высшее руководство УМВД. А замов я оттуда не брал и объяснял, почему. А сейчас уже мне нет смысла брать замов, мне нужно сейчас лепить что-то из того состава, который здесь есть.
Азовский: Представьте, пожалуйста, Бушманова. О нём ничего неизвестно...
Горчаков: Полковник полиции Бушманов, о котором пишут много негативного, начинал службу здесь, в Архангельске, лейтенантом. В силу определённых причин переехал в Ленинград.
Но свой путь он прошёл от лейтенанта до полковника. Я его раньше знать не знал. И когда я однажды приехал в Питер, мне рассказали, что он профессионал до мозга костей, фанат своего дела в нашей системе, какие преступления раскрывал уникальные, он сильный теоретик и практик. И мне порекомендовали взять его к себе. Я говорю: с какой стати я его буду брать из Питера в Вологду, что ему там делать? Мне ответили, что он хочет работать, но здесь (в Питере — прим. ред.) перспективы у него нет, ему не дадут раскрыться как руководителю. Я с ним познакомился. Он рассказал, что любит оперативные комбинации, разработки, что это его. Я говорю: а как же Питер, квартира? Он сказал, что он неприхотлив и готов ехать за мной, что ему нужен лидер, а он готов работать на вторых ролях. Вот он приехал в Вологду.
Я изучил его личное дело — он такие преступления раскрывал, что ему равных здесь нет. Это надо видеть. И сначала он был заместителем начальника уголовного розыска (нужно же было посмотреть на него, обкатать). И все поняли, что сотрудник профессиональный, цепкий, хороший. И потом он работал заместителем начальника криминальной милиции УВД по Вологодской области.
Хочу сказать, что он очень добросовестный, грамотный, ответственный человек. Дали ему там по статусу от губернатора квартиру, и когда меня вдруг сюда назначают, я про него и забыл. А он приезжает сюда (в Архангельск — прим. ред.) и просится ко мне работать.
Я ему объясняю, что у него там выслуга есть, а здесь я ничего не могу ему гарантировать — и с жильем, и с должностью (все должности замов заняты местными). А он говорит, что согласен работать везде, куда направлю, что докажет, что он хороший оперативник. Я согласился. Вот он так и приехал. При этом оставил в Вологде квартиру, отказался от служебной квартиры в Архангельске. Сейчас снимает жилье за свои деньги. Вот такой человек.
Сейчас он в должности заместителя начальника полиции Копалина. Но у нас нет с ним «особо приближенных отношений», как говорят, хотя я ему могу доверять как профессионалу, могу на него положиться. Его можно легко поставить на любой участок работы. А сейчас у нас основная задача — поднять уровень раскрываемости преступлений.
Убийства, грабежи, разбои, изнасилования — это трагедия для семей. А у нас раскрываемость убийств по году была 86% — не самая высокая, а раскрываемость краж по январю — 25 %. Это вызвало бурю моего негодования (46% — общий процент раскрываемости, тогда как Вологда ушла далеко за 55%) — где же наши архангельские профессионалы?
Сейчас я назначил полковника Бушманова старшим рабочей группы, он должен взять в свои руки и организовать работу по раскрытию и расследование тяжких и особо тяжких преступлений, резонансных дел, которые находятся и под моим контролем. Что сейчас пошло? Сейчас мы по раскрываемости ушли за 54%..Это больше, чем в 2011 году.
Та работа, которая у меня была налажена в Вологде, здесь похуже. И я эти перестановки делаю не от хорошей жизни. Но я не хочу, чтобы потом в меня тыкали пальцем и говорили, что я пришёл, пнём сидел, ничего не делал, ничем не запомнился и ушёл. Я хочу всю нечисть крохоборов здесь извести, серость, бездарность и балласт мне не нужны. Мне нужны профессионалы, порядочные офицеры, руководители.
Возвращусь к теме Бушманова. Да, он сейчас возглавляет этот важный тяжёлый ведущий блок. О котором Президент сказал так: первая задача — полное и быстрое раскрытие преступлений, чтобы количество нераскрытых преступлений с каждым годом уменьшалось. И Бушманов «будет бит», если эту ситуацию не удержит. Думаю, что по итогам двух месяцев работы мы будем давать в СМИ объективные, без натяжки, результаты.
Произошла реформа. И нам сейчас нужно быстро сделать выводы, произвести перегруппировку сил. Сейчас я подбираю команду профессионалов, в которой начнём атаку на криминал, группировки, которые у нас есть. Это я обещаю.
Азовский: Будут ли ещё в ближайшее время кадровые изменения?
Горчаков: Кадровые перестановки ещё будут. Мне важно видеть моральные человеческие качества руководителей, их уровень КПД. Чтобы я им доверял и верил, что мне с ними по пути.
Мы сейчас много пишем о нашей эффективной работе — там задержали, там раскрыли. Эта работа в том году у нас застыла — все были в ожидании, кто останется. А сейчас всё, я более внимательно присмотрюсь к руководителям районного звена.
Ряд руководителей, в том числе и из аппарата областного УМВД, — на ротацию в соответствие с указанием Президента. Кто не хочет, оброс тут связями, клановой принадлежностью — рапорт на стол и увольнение. 6 лет на одном месте в руководящей должности — всё, больше нельзя.
Азовский: Но у нас районы очень гиблые, и вряд ли начальник из Северодвинска захочет работать в районах.
Горчаков: В ближайшее время я поеду по районам разбираться с личным составом на местах, буду ставить сотрудникам и руководителям конкретные задачи, буду стыдить, взывать к их чести, совести с единственной целью — повысить эффективность работы. Другого не дано.
Азовский: Но и преступлений стало больше...
Горчаков: Да, но это не оправдание.
Азовский: Но согласитесь, что область довольно-таки депрессивная в смысле экономики, и в каждом населённом пункте идёт очень большое разделение на богатых и бедных. Это же должно приводить к всплеску преступности.
Горчаков: На пресс-конференции я говорил, что нам сейчас нужна реальная картина, поэтому по концу года мы все регистрируем, ничего не утаиваем и не скрываем. И теперь мы начали с чистого листа. Это наш год, год моей команды.
Я за январь посмотрел данные и ужаснулся — сейчас всё идёт в рост: это уличная преступность, преступность с участие несовершеннолетних, рост ДТП со смертельным исходом, убийства, имущественные преступления. И 3 марта будет уже известна статистика по двум месяцам этого года. Наверное, это будут цифры, не радующие меня как начальника, посмотрю, что в стране в целом и по кварталу. Тенденция будет видна.
Азовский: Сейчас ведь ещё Сочи впереди, то есть здесь сотрудников будет еще меньше.
Горчаков: Да, часть состава будет задействована на охрану общественного порядка там, причём будут задействованы все регионы. Часть сотрудников поедет на Олимпиаду.
Азовский: То есть сочинские преступники на время могут переехать в другие районы?
Горчаков: Не исключено.
В мае у нас будет проходить комплексная инспекторская проверка МВД РФ в свете новых требований Министерства. А значит, многие не смогут пойти в отпуска, это опять встряска. Это показатели, которые будут нам в минус или в плюс. И если раньше о проверках было известно заранее, к ним можно было подготовиться за год, то сейчас мы узнали буквально за два месяца до начала проверки.
Я хочу, чтобы вскрылось все то негативное, что есть в наших рядах. И я понимаю, что нужно вносить что-то новое, нужно перегруппировать свои ряды из числа руководителей. Нужно постоянно стремиться к совершенству, нельзя топтаться на месте, иначе мы останемся внизу. И жители ждут от нас положительных результатов, они хотят чувствовать себя защищёнными.
Все нужно делать, для того чтобы у людей появилась в нас вера. Сейчас в Архангельской области по данным ВЦИОМ 52% граждан доверяют полиции, а в некоторых субъектах— 79%. Понятно, сколько нужно изменить в работе, чтобы люди переломили в сознании своё отношение к деятельности органов внутренних дел.
Азовский: Спасибо, успехов вам.
Материал опубликован в "Правде Северо-Запада" от 7 марта 2012 г.