Напомним, что Савчук — экс-старший оперуполномоченный ОБЭП УВД Архангельской области, капитан милиции в отставке, экс-кандидат в депутаты архангельского Городского Совета. Он «был взят» в день выборов 11 октября. Ему инкриминируется что-то типа «крышевания». Впрочем, не в этом суть — интересен человек, а интересный человек интересен вдвойне.
Скажем прямо, первая публикация разделила читателей на две равные группы. Одни требовали прекратить, выражая негатив Савчуку. Другие, выражая сочувствие, проявили интерес. Всё, что спорно, интересно. И это главная причина того, что мы продолжаем. Очередное письмо, очередной рассказ.
При комментировании просьба соблюдать политкорректность.
Второе письмо-рассказ
Один. Совершенно один. Только невеселые мысли составляют мне компанию.
Часы изъяли вместе с брючным ремнем: время определяется на слух — по «Радио России». Слушать с утра до ночи «Радио России» и не сойти с ума — вот такая в моей жизни наросовалась проблема! Зомбирующие голоса из точки приедаются настолько, что сливаются с тишиной. Возможно это прозвучит странно, но мрачная тишина, окружающая меня, давит на уши громким не реальным звоном.
Раз, два, три... Четыре широких шага в одну сторону камеры и столько же в обратную — не Копа Кабана! Зато тут вдоволь читаешь книги. Книгами меня любезно снабдили сотрудники ИВС. Плоды мысли человеческой аккуратной стопкой лежат на деревянных нарах.
Спасибо Вам, господа хорошие. Вот ведь парадокс какой, ИВСовские работники тоже товарищи при исполнении, а все равно людьми остаются, не в пример тем маскарадным башибузукам, которые меня «принимали». Стараясь отвлечься от тяжких раздумий я открываю книгу, но прочитав несколько страниц понимаю, что не могу уловить смысл изложенного текста. (содержания). Стараюсь сосредоточиться, но буквы расплываются у меня перед глазами и я откладываю книгу в сторону.
Вид бетонных стен не располагает к веселым размышлениям, а наоборот, рисует удручающие перспективы верного старта для моего дальнейшего пребывания под стражей, но уже не в ИВС, а в СИЗО.
Сказать откровенно, от такой перспективы становится страшно. Страшно за СВОЮ судьбу, судьбу близких «по ту сторону», за безвозвратно потерянное время. Наплывает жуть, когда представляю как могут отразится минувшие события на моих родных, которые переживают и волнуются горазда больше чем я. Впрочем... Схожие чувства здесь почти у всех...
Я ложусь на деревянную сцену и уставшими слезящимися глазами смотрю в потолок. Я стараюсь вспомнить когда в последний раз мне доводилось испытывать подобные чувства? Память рисует множественные картины из моей жизни: Например, пожар в жилом доме на улице Вологодской, из которого я вытащил двухлетнего мальчишку. Или, служба в УБЭПе и борьба с коррупционерами-толстосумами, которые используя свои средства и связи неоднократно пытались доставить мне массу проблем.
Воспоминания возвращают меня к событиям многолетней давности к тому моменту, когда я испытал ощущения подобные нынешним.
1995 год, я, еще совсем молодой и полный надежд сотрудник милиции, в романтическом порыве беспечного искателя приключений, в компании таких же доморощенных храбрецов как и я, написал рапорт в Управление внутренних дел с просьбой направить меня для дальнейшего прохождения службы на Северный Кавказ в республику Чечня.
Только что оперившиеся птенцы, имеющие за спиной только двухлетний опыт срочной службы, полные, еще не угасшего юношеского оптимизма, мы не даже не могли предположить куда направит нас Родина.
Командировка представлялась увлекательным путешествием, которое будет наполнено незабываемыми впечатлениями.
В нашем понимании, конфликт на Северном Кавказе был не более чем единичной стычкой между федеральными силами и мирным населением. Свою задачу мы видели в том, чтобы обеспечит соблюдение Закона и не допустить дальнейших беспорядков в данном регионе. Мы, переполненные светлыми мыслями направились в эту далекую и, как оказалось, совершенно чужую для нас республику.
По прибытии в город Маздок, нас разместили в военном эшелоне , состоящем из пяти вагонов, которые служили своеобразной гостиницей для вновь прибывающих отрядов. Со всех сторон доносились радостные голоса и слышались шутки по поводу комфортных апартаментов, предоставленных нам.
Звон наполняемых стаканов и бессчетное количество тостов за знакомство, не смолкали до самого утра.
С рассветом в лагере возникло возбужденное перемещение личного состава и мы узнали, что все готовятся к прибытию автомобильной колонны Грозный- Маздок, в сопровождении боевых машин.
Я вышел на улицу и присоединился к группе людей, осуществлявших встречу.
Колонна длинной змеей растянулась на несколько километров. Во главе этой нескончаемой процессии гордо двигался отважный БТР, на котором, обняв автоматы, сидели уставшие и потрепанные бойцы.
На переднем фартуке ведущего БТРа огромными белыми буквами красовалось загадочная надпись- «МАФАНЯ». Как я узнал позже, это было прозвище водителя грозного бронетранспортера. Чем ближе приближалась колонна, тем быстрее улетучивалась вчерашняя хмель, а вместе с ней и беззаботное настроение. Вид покалеченной техники и совсем не бравое состояние прибывающих бойцов показал, что на самом деле ждет нас, вновь прибывших, в этом неприветливом краю, где нам совсем не рабы.
БТР «МАФАНЯ» первым заехал на территорию военного лагеря и облегченно вздохнув двумя выхлопными трубами, остановился.
По сложившейся традиции водителю ведущей машины незамедлительно преподнесли полный стакан водки. Мафаня выскочил из броневика, снял очки и одним махом осушил поднесенный стакан. В этот момент я увидел глаза отчаянного водителя, в которых застыли одновременно , безумный страх и полная растерянность.
Диковатый взгляд этого молодого паренька пугал настолько, что хотелось незамедлительно все бросить и отправиться обратно в заснеженный, мирно дремлющий Архангельск, где все такое родное и привычное.
В дальнейшем я и сам неоднократно «ходил» в таких же колоннах и на себе испытал все «прелести» службы на Северном Кавказе, но впечатление произведенное первой встречей с нашими бойцами оставило неизгладимый след в моей памяти на всю жизнь.
Чувства, вызванные этими воспоминаниями я могу сравнить с эмоциями, которые испытываю сейчас.
Продолжение следует...
Текст публикуется без литературной и стилистической обработки.