Как сообщила пресс-служба областной прокуратуры, в ходе проверки выяснилось, что администрация школы-интерната использовала деньги учащихся (от 50 до 200 рублей), выделяемых на личные нужды, на приобретение швабр, канцелярских принадлежностей, средств личной гигиены, которые должны приобретаться за счет средств, выделяемых учреждению на содержание воспитанников. Кроме того, имели место факты необоснованной не выдачи детям карманных денег.
Драматизировать ситуацию нельзя, но факт остаётся фактом: распоряжаться своими деньгами должны только дети и никто более. Допустимо приобретение за счёт их средств какого-то общего имущества, например, DVD-плеера, но только в том случае, если на собрании группы/класса на то будет согласие воспитанников. И при этом никакой обязаловки и уговоров типа «Петя, ты тоже скидывайся, как все, нечего выпендриваться». Только добровольно, с обязательным документальным отражением этого факта. А не как получилось в описываемой ситуации — администрация заявила, что согласие было дано, но подтвердить ей свои слова нечем.
И раз уж положено выдавать эти гроши на руки, то отдай и не греши. Неважно, на что они будут потрачены — на помаду, колготки, футболку или музыкальный диск, неважно, насколько эта покупка целесообразна. В конце концов, задача воспитателей в том и состоит, чтобы научить подопечных правильно обращаться с деньгами, а не решать за них, куда и на что тратить сиротское пособие.
Даже форс-мажор не может быть оправданием. Например, срочно нужно заплатить за медпомощь, пусть это будет визит к стоматологу. Не будем притворяться, что сиротам эти услуги по закону должны оказываться бесплатно — мы прекрасно понимаем, в какой стране живём. Денег на этот момент взять негде, кроме как снять со счёта сироты. Взяли, оплатили доктора, но на этом не остановились — администрация должна собрать все документы и потребовать возмещения расходов. Проще говоря, сделать всё необходимое, чтобы восполнить счёт. И одновременно сообщить об умнике, зарабатывающем на сиротах, чтобы впредь неповадно было. Аналогично со швабрами и канцтоварами. Тогда, хоть и факт нарушения налицо, но оно уже устранено — права ребёнка восстановлены. А не как в нашем случае.
Также администрацией школы-интерната ненадлежащим образом исполняются обязанности по защите имущественных прав воспитанников в части получения алиментов на их содержание: работа по взысканию алиментов с родителей, обязанных по решению суда к уплате, алиментов на содержание несовершеннолетних должным образом не проводится. Без комментариев.
Идём дальше. В школе-интернате нарушаются требования законодательства об образовании в части ответственности образовательного учреждения за жизнь и здоровье воспитанников. Несчастные случаи с воспитанниками должным образом не расследуются и не учитываются, меры по устранению причин, вызвавших несчастный случай, принимаются формально; вопрос о дисциплинарной ответственности лиц, ответственных за жизнь и здоровье воспитанников, руководителем школы-интерната не ставится.
Так, 26 февраля 2011 года, в 00 ч. 30 мин. учащаяся 8 класса К. и ее одноклассница С. после отбоя решили выйти на улицу через форточку первого этажа. К., вылезая из форточки, упала на руку, после чего вернулась в школу и обратилась за медицинской помощью в медкабинет; на следующий день она была направлена на прием к травматологу. В материалах проверки имеется лишь объяснение самой пострадавшей. Очевидцы происшедшего, воспитатель, обязанный осуществлять контроль за поведением воспитанниц, не опрошены; медицинское заключение о характере повреждения не запрашивалось. В качестве причины несчастного случая указаны: нарушения правил поведения учащейся, личная неосторожность, слабый контроль со стороны младшего воспитателя. Однако мер по устранению причин несчастного случая, в том числе по привлечению к дисциплинарной ответственности воспитателя, руководителем учреждения не принято.
А следующий эпизод иначе как крысятничеством и не назовешь — объемы порций мясных, рыбных, творожных и других блюд, гарниров, салатов, хлебобулочных изделий оказались значительно ниже положенных. В целом обеспечение питанием воспитанников северодвинской школы-интерната не соответствует утвержденным нормам и методическим рекомендациям по организации питания.
Установленный факт — недовес — в зависимости от вида продукта составил в среднем от 20 до 100 граммов. Теперь давайте посчитаем. В школе-интернате обучается 161 ребёнок. 160 умножаем на 100 граммов = 1,6 килограмма. В чей карман/сумку он перекочевал? И кто даст гарантию, что это было только в день приезда в школу-интернат комиссии? Сейчас нельзя со 100% уверенностью утверждать, что повара специально не докладывали мяса или макарон в тарелки. Не исключен вариант, что уменьшение порций связано с недофинансированием.
На наш взгляд, в этом направлении проверку следует продолжить и при выявлении у части персонала школы-интерната «липких ладошек» их обладателей привлечь к уголовной ответственности. Аналогично и в случае урезания пищевого бюджета учреждения либо несвоевременного перечисления средств со стороны областного министерства образования или недопоставок бизнесменами продуктов по заключённым договорам. Украсть кусок хлеба у ребёнка — это за гранью добра и зла.
По результатам проведенной проверки директору ГОУ АО «Северодвинская школа-интернат» внесено представление об устранении нарушений. Кроме того, в отношении руководителя и самой школы-интерната как юрлица возбуждены дела об административном правонарушении, предусмотренном ст. 6.7 КоАП РФ (директору «светит» штраф до 3 тысяч рублей, школе-интернату — до 30 тысяч).
Зато как всё хорошо на сайте школы-интерната! Тут тебе и участие в кадетском движении, и школа юнг, и участие во многих конкурсах. Например, участие в общегородской акции «Северодвинск против жестокости к детям». Символично, не правда ли?
А теперь вернёмся к прошлогоднему посещению Павла Астахова в северодвинскую школу-интернат. Напомним, поводом для внепланового визита стало изучение личных дел воспитанников Талажской колонии. Обнаружилось, что немалая часть несовершеннолетних преступников «переехала» сюда из северодвинской школы-интерната. Вот как охарактеризовал увиденное сам уполномоченный по правам ребёнка на пресс-конференции:
— Мы отправились туда и выяснили, что воспитательная работа в интернате ведется на низком уровне, контроля за воспитанниками практически нет. Дети курят в помещении интерната, а воспитатели не обращают внимания... Ветхая мебель, очень тесно в комнатах. В компьютерном классе воспитанники играли в игры сексуальной и садомазохистской направленности.
Тогда прокуратура области потребовала у министерства образования привлечь к строгой дисциплинарной ответственности директора учреждения и других виновных лиц. Прошёл год — вскрылись новые не менее вопиющие факты. Руководствуясь принципом, что народ должен знать своих «героев», представим руководителей северодвинской школы-интерната: директор — Марина Ваккари, зам. директора по УВР — Михаил Быстров, зам. директора по воспитательной работе — Маргарита Максимовская, зам директора по АХР — Галина Полищук.
Забегая вперёд, скажем, что не исключено, что после направления в Правительство области итогового представления областной прокуратуры по результатам завершающейся сейчас масштабной проверки всех аналогичных северодвинской школе-интернату учреждений и органов опеки ко всем «залётчикам» будут приняты более жесткие санкции — вплоть до увольнения чиновников с последующим тесным знакомством с УК РФ. Как на уровне учреждения, так и в самом министерстве образования, науки и культуры. Негативных примеров хватает — детские дома в Плесецке и Сольвычегодске, профучилище на Пинеге.
Излишне акцентировать внимание на том, что обучающийся в северодвинской школе-интернате контингент — это дети-сироты. Дети, которым судьба-злодейка уготовила непростую во всех смыслах жизнь. Да, дети «с сюрпризом», способные в любой момент выкинуть такой фортель, от которого волосы могут встать дыбом. Но всё равно они дети, их обидеть — значит совершить самый тяжкий грех. Как сказал Фёдор Достоевский, «все сокровища мира не стоят одной слезы ребенка».