Два берега одной реки
Получилась статья-разоблачение. Тут и про норвежские деньги, подпитывающие «асфальтопоморов», и про радикализм самого Мосеева, который, сама не желая того, выпестовала норвежская сторона, и про само слово «помор», которое автор толкует как знак доброй воли — память о торговом прошлом в отношениях России и Норвегии, а не символ, от которого должен начаться процесс образования Поморской республики, субъекта объединённых штатов Европы.
А ведь в таком качестве позиционировал чуть ли не всю Архангельскую область в начале 90‑х годов прошлого века гражданин Мосеев. И открыто об этом писал. Ещё раз повторим абзац из его статьи «Мы — за Поморскую республику», опубликованной в газете «Волна»:
«...организация ЮНЕСКО разрабатывает план создания объединённых штатов Европы на основе существующих европейских государств. У Архангельской области есть реальная возможность в будущем стать одним из таких штатов».
Нам не известно, чтобы гражданин Мосеев публично отказался от своих слов. Выходит, продолжает веровать, только немного окрас сменил? Не поэтому ли нынешний судебный процесс Ивана Мосеева подаётся под соусом провокации и гонений архангельской госбезопасности на тихого и мирного общественника и учёного? Кстати, в суде Иван Мосеев чуть ли не с пеной у рта доказывает, что он... РУССКИЙ! А куда же делся помор? Сдулся?
Главная ценность статьи в том, что она написана человеком, которого никак нельзя заподозрить, а тем паче обвинить в сотрудничестве с органами госбезопасности РФ. Как нельзя заявить, не рискуя навлечь на себя подозрения в паранойе, что весь интернет-ресурс Barents Observer на корню куплен «кровавой гэбней».
Шила в мешке не утаишь
Нет смысла перепечатывать весь материал полностью, любой желающий ознакомится с ним самостоятельно (http://barentsobserver.com/ru/opinion/2012/11/pomorskoe-bratstvo‑23-11). Мы лишь привели несколько выдержек из статьи, которые, на наш взгляд, подтверждают вышесказанную версию:
«Разумеется, никто не спорит, что Мосеев получал в той или иной форме поддержку из Норвегии <...> норвежскую поддержку Мосеева можно интерпретировать не как поддержку его этнополитических амбиций, а как направленную не по тому пути, но всё же благонамеренную поддержку российско-норвежского сотрудничества «от человека к человеку».
«Мосеева хорошо знают в Северной Норвегии. Здесь он на протяжении многих лет контактирует с участниками норвежско-российского сотрудничества<...> Один из таких избранных (член Поморского братства Мосеева — прим. ред.) — Тур Робертсен, в прошлом советник администрации губернии Финмарк, долгие годы бывший заметной публичной фигурой в регионе».
«В ходе переписи 2002 года 6571 человек (большинство — в Архангельской области) назвали себя не русскими, а поморами [5]. Мосеев принадлежит к этой группе радикальных поморов. В статье „Нет статуса — нет народа?“ он требует признать поморов коренным малочисленным народом <...>хотя претензия на статус коренного народа может рассматриваться как косвенная заявка на политические права. Какие-то поморы, возможно, и мечтают о политическом самоуправлении или даже о независимости от России, но таких меньшинство даже среди самых радикальных активистов».
«В последние годы можно отметить рост радикального поморского движения <...> Мосеева и его соратников обвиняют в государственной измене. Особую остроту спорам придаёт, вероятно, то, что поморское самоопределение несёт угрозу единству русской нации. <...> В результате создаётся питательная среда для недоразумений и превратных толкований, которые могут навредить хорошим двусторонним отношениям, существующим между Норвегией и Россией».
«В 2010 году Мосеев и Робертсен вновь выступили в связке, на этот раз как редакторы книги „Поморские сказки“ [10]. В книгу вошло десять сказок с обеих сторон границы, изложенных на трёх языках: по-русски, по-норвежски и на „поморской говоре“. На российской стороне книга получила поддержку от Национально-культурного центра „Поморское возрождение“ Мосеева, на норвежской — от Норвежского Баренцсекретариата. Секретариат фактически приобрёл большой тираж этой книги, чтобы раздавать её в качестве подарков школам и библиотекам в России <...> Здесь, к примеру, говорится, что норвежцы — те же поморы, только язык у них другой. Что бы это значило? Этнически поморы — на самом деле норвежцы, а не русские? <...> утверждается, что „говоря“ — отдельный язык (т. е. не русский), во‑вторых, что это язык коренного населения».
«Главной целью соглашения (Поморское соглашение — прим. ред.) было, как предполагается, содействие развитию поморской культуры в России и в Норвегии. Речь шла, в частности, о поддержке создании в САФУ Поморского института коренных и малочисленных народов Севера под руководством Мосеева <...> Подписание Поморского соглашения было, наверное, ещё более неоднозначным актом. От него может остаться впечатление, что Норвегия вступила в переговоры с поморами напрямую, минуя Россию. Если учесть, что Столтенберг прибыл в Архангельск с делегацией МИД Норвегии, а также что его сын — действующий премьер-министр Норвегии, трудно отделаться от мысли, что он прибыл как официальный представитель королевства <...>В худшем случае их (Столтенберг, Рафаэльсен или Робертсен — прим. ред.) можно упрекнуть в наивности, в непонимании того, насколько непрост поморский вопрос в России, и во вступлении в альянсы с радикальными фигурами, чьи приоритеты и намерения могут отличаться от их собственных».
______________________________________________________________
В этой истории особенно удивляет то, почему Мосеева называют журналистом.
При этом почему-то никто не говорит, где он работает журналистом. Возьмем примеры именитых журналистов.
Слышим имя Юлии Латыниной — всплывает «Эхо Москвы» и «Новая газета».
Аркадий Мамонтов — бесспорно телеканал «Россия».
Владимир Познер — ассоциация с Первым каналом.
А где работает журналист Мосеев?
Официально он является руководителем Поморского института коренных и малочисленных народов, созданного при САФУ. Значит, Мосеев по сути чиновник, но никак не журналист. Можно Мосеева назвать политиком. Придумал себе почву под названием «коренные поморы». И пишет памфлеты, выступает с заявлениями. Но его тирады не имеют никакого отношения к журналистики.
В Российской Федерации официально признано, что нет такого народа, как поморы. Но Мосеева, получающего финансирование из Норвегии, похоже, не устраивает такой расклад. Он возглавил специальный институт, нашел теплое местечко при САФУ, и теперь трясет общественность темой поморов, выступает с заявлениями в прессе. Словом, весь набор, который использует практикующий политик. Какого уровня политик Мосеев, мы рассуждать не беремся. Но журналистом его назвать точно язык не повернется.
А между тем, освещая судебные процессы, пресловутая общественность все чаще и чаще называет Мосеева журналистом. Понятно, что защищать журналиста или защищать политика и малоизвестного чиновника — большая разница с точки зрения рейтинга. Однако люди, защищающие «журналиста» Мосеева, фактически демонстрируют двойные стандарты.
Вспомним 2006 год, когда депутат Госдумы от «Единой России» Крупчак сажал журналиста Азовского в тюрьму. Азовский в отличие от Мосеева реальный журналист. Он работает в периодической печати, освещает происходящие события, регулярно публикуется. И вот когда началось давление на журналиста, никто и не пикнул против. А что сегодня раздули с Мосеевым!
Такими темпами и Ольга Бузова, ведущая «Дом‑2», с именем которой Интернет переполнен видео ХХХ, скоро станет журналистом. А что?..
Главное, чтобы у публикации по судебному процессу был рейтинг.
«Правда Северо-Запада» от 30 января 2013 г.