Таскаев с приговором не согласился, адвокаты точку зрения подсудимого поддержали и направили апелляционную жалобу на оглашённый, но ещё не вступивший в законную силу приговор.
Согласно судебному процессу в апелляционной инстанции дело как-бы рассматривается заново, то есть должно пройти в полном варианте судебное следствие, прения сторон, последнее слова подсудимого.
Сегодня рассмотрение дела в апелляционной инстанции проходило в режиме видеоконференции. То есть, в зале судебного заседания находились непосредственно только защита, гособвинение и судья с секретарём заседания. Подсудимый Таскаев в зал не конвоировался – в процессе он участвовал находясь в больнице УФСИН по Архангельской области – заведении более известном под сленговым словом «больничка», что расположено на Левом берегу Северной Двины близ микрорайона Пирсы. Иными словами, подсудимый в таких заседаниях наблюдает за происходящим и звучащим в зале заседаний глядя на экран монитора в специальной комнате СИЗО, или «больнички». При этом все участники судебного заседания видят подсудимого и тоже по мониторы, из динамиков звучит его голос. Подсудимый может говорить с разрешения судьи, оглашая доводы в микрофон.
В отлаженной системе видеоконференций, как формы рассмотрения жалоб в апелляционной и кассационной инстанции сегодня, однако, произошёл сбой – заседание несколько раз переносилось. И в итоге открылось на полтора часа позже запланированного времени.
Специалисты судебного департамента сторонам и судье прокомментировали техническое недоразумение длиной в полтора часа предельно лаконично: дескать, возникли проблемы со связью. Мол звук есть, а изображение нет. В итоге неполадки были устранены.
Судебное следствие прошло форсированными темпами, длилось недолго, документы не рассматривались, только заслушивались стороны защиты и гособвинения.
Сам подсудимый Таскаев, его адвокаты Коростылёва и Астахов выступали ярко, старательно разъясняя доводы по каждому пункту жалобы, комментируя и аргументируя все претензии к майскому процессу.
То ли говорили они много, то ли толковали несправедливости и шероховатости в приговоре слишком долго, то ли слишком умны и вычурны были речи, то ли старание несколько раздражало, но всё вышеизложенное было зря, усилия что-то доказать и быть услышанными (не то что понятыми) оказались тщетными. Ощущение, что защиту и её действия, равно как и манёвры подсудимого в телевизоре гособвинение просто не заметило. Будто и не было никого в зале и словно начиная первую минуты процесса, ни словом не прокомментировав ранее звучавшие доводы, выступила на суде гособвинитель, просто зачитав речь по бумажке. Причём от заданного текста, кажется не на пункт работник Прокуратуры не отступила.
Прения были, но всё звучавшее там нисколько не повлияло на решение суда. Объявленный перерыв во время которого судья удалилась в совещательную комнату длился минут 30-40.
Решение апелляционной инстанции было на заседании озвучено в резулятивной части предельно кратко: жалобу оставить без удовлетворения. То есть, рассмотрение подтвердило правоту судьи Ломоносовского суда города Архангельска полностью.
Приговор, однако, в законную силу ещё не вступил и у Таскаева сохраняется право обжаловать приговор в кассационной инстанции и только после подтверждения приговора там он вступит в законную силу.
По времени: на изготовление мотивировочной части приговора у судьи есть три дня. Ещё пересылы корреспонденции с вручением подсудимому оригинала приговора с синей печатью и засургученного уйдёт дней пять. Итого – 8 дней.
Далее у Таскаева и его защиты есть 10 дней для подачи кассационной жалобы (на тюремном сленге «касатки»).
Затем 36 дней для назначения судебного заседания в кассационной инстанции. День рассмотрения и решение.
На тюремном сленге решений может быть два.
Первое, если «касатка выстреливает» подсудимого «нагоняют» и он «покидает хату». Это значит приговор отменен, гражданин свободен. Этот вариант случается, но крайне редко – вероятность не более 10 процентов. Возможны «эрзацы», где вероятны сокращения сроков, изменение пунктов, или сокращение отбывания в местах лишения свободы до срока, который отсижен в стенах СИЗО.
Процентов 60-70, что ни первого ни второго не будет. Всё оставят без изменений. Вероятность такого исхода велика, но надежда – это последнее, что покидает человека в тюрьме. Говорить он может всё что угодно, но только на публике. В душе при этом теплится надежда и звучит по ночам молитва.
Самый частый вариант на зэковском жаргоне называется «касатка не выстрелила».