Сторона обвинения - следователь, ведущий «дело» Азовского, и представитель прокуратуры Архангельской области. Со стороны защиты – трое адвокатов Ильи Викторовича. Сам он в судебном заседании участия не принимал – по причине резкого ухудшения состояния здоровья, в связи с чем находится в стационаре УФСИН. Подробнее здесь.
Следователь Попков в обоснование ходатайства о продлении срока содержания под стражей привёл всё те же аргументы, а именно: «основания для содержания под стражей не отпали», Азовский «может оказать влияние на участников процесса». Как всегда, пояснить, каким именно образом, какое именно влияние и на кого из «участников процесса» персонально может оказать Азовский, следствием не конкретизировано.
Любопытны диалоги, состоявшиеся между Александром Попковым, адвокатами и председательствующим судьёй Екатериной Саблиной.
Цитата:
Адвокат Кожевников:
- На сегодняшний день все следственные мероприятия проведены?
Следователь Попков:
- Да. Осталось только ознакомление с делом. Но он (Азовский) сейчас в больнице.
Адвокат Кожевников:
- То есть, продление срока пребывания под стражей нужно вам для ознакомления подследственного с уголовным делом. Тогда почему вы в ходатайстве указываете иные основания – что Азовский может оказать влияние на свидетелей? Какое влияние?
Следователь Попков:
- Свидетели могут в суде изменить показания.
Адвокат Грушецкая:
- Ну какие убедительные основания держать Азовского под стражей, в то время как состояние его здоровья ухудшилось настолько, что он не смог принять участие в процессе?
Следователь Попков:
- Ухудшение состояния здоровья не препятствует нахождению под стражей.
Судья Саблина:
- Вы ходатайствуете о продлении срока – для чего?
Следователь Попков:
- Для ознакомления с делом.
Судья Саблина:
- Обвинительное заключение уже написано?
Следователь Попков:
- Ещё нет.
Конец цитаты.
На минуточку: уведомление об окончании следственных действий Илья Азовский получил 21 августа. Судебное заседание, напомним, состоялось 4 сентября. Двух недель следствию не хватило для написания «обвиниловки»?! Да что ж там за «фактура» в полутора томах дела, если без (так и не полученного) признания обвиняемому за полмесяца на обвинение не выкроилось ничего?!
А заседание, тем временем, продолжалось…
Следователь Попков ходатайствовал о приобщении к материалам суда заключения психиатрической экспертизы, что вызвало категорический протест защиты. Адвокаты считают негласный опрос Азовского, сделанный с помощью технических средств и без предупреждения, недопустимым доказательством.
Однако прокурор возразил, что листочки с экспертным текстом не доказательство, а просто материалы, которые суд вполне может приобщить. Суд – приобщил. До кучи.
Адвокат Грушецкая заявила, что заключение под стражу – это исключительная мера, которая к Азовскому применена необоснованно. Все обвинения в адрес подзащитного – голословны, «преступная деятельность» Азовского – вымысел так называемых «свидетелей».
Основной свидетель обвинения – трижды судимый за грабежи и разбой гражданин К-ев, вышедший на волю 17 апреля. А уже с 5 мая за Азовским устанавливается наблюдение. «Свидетель» К-ев пытается стать лепшим сябром Азовского. «В пристяжке» у него – его же подельник, освободившийся месяцем ранее К-ов. Подельники, судимые по столь серьёзным статьям – и они боятся Азовского?! Большой вопрос, кто кого бояться должен.
И ещё больший вопрос озвучила Оксана Леонидовна: законно ли само обвинение, если в документах следствия появляются исправления ранее сделанных грубейших огрехов? Создаётся впечатление о фальсификации доказательств.
Причём, исправления появляются после того, как в судебных и апелляционных инстанциях защита обращает внимание на нестыковки и несовпадения.
Следователь Попков вынужден был признать факты исправлений в документах следствия, объявив их «техническими ошибками».
Вообще адвокат Грушецкая полагает, что причиной содержания под стражей является отказ Азовского написать явку с повинной. Не смущаясь присутствием адвоката, сотрудники ФСКН заявляли: мол, явку не напишешь – выходим в суд и настаиваем на аресте. Вожделенную «явку» Азовский писать отказался. Теперь вот – сидит. (Точнее – сейчас лежит. В больничке.)
Также Грушецкая озвучила мнение защиты: вся эта ситуация спровоцирована – при непосредственном участии сотрудников Госнаркоконтроля.
Коллегу поддержал и адвокат Леонид Кожевников, отметивший, что в производстве находится немало уголовных дел по ч. 2 статьи 228. Много ли подозреваемых по таким делам содержится под стражей?
Действительно, для подавляющего большинства отыскиваются более мягкие меры пресечения, но не для Азовского. Никакие доводы не действуют на правоохранительную систему. Азовский должен находиться под стражей, потому что…
Адвокат Кожевников более года защищал интересы Ильи Азовского в период расследования дутого «дела о порнографии», возбуждённого с подачи замгубернатора г-на Андронова. Под предлогом «поисков признаков» полицейские следователи всячески дестабилизировали деятельность редакции «Правды Северо-Запада». Газета выстояла.
Дело было закрыто – по реабилитирующим основаниям. И буквально через 10 дней против Азовского возбуждается новое уголовное дело. Теперь уже – по «наркотической» тематике. Ничего, кроме политической подоплёки, Леонид Кожевников в этом не усматривает.
То же самое мнение адвокат высказал и в судебном заседании 4 сентября. Ни одного факта реального воспрепятствования следственным действиям сторона обвинения, по мнению Кожевникова, до сих пор не предъявила.
Адвокат Сергей Шарин дополнил, что лишь после вмешательства прокуратуры следствие предоставило возможность ознакомиться с записями оперативных видеосъёмок, хотя ранее неоднократно отказывало в этом необходимом действии.
Может быть, потому отказывало, что уж очень много «мелочей» попадает в поле зрения опытного человека? Ведь адвокат Шарин – в недавнем прошлом следователь ФСКН. Вот так порой «причудливо тасуется колода»…
Второй перерыв суд назначил для того, чтобы следователь Попков съездил в свою контору и предоставил суду те самые протоколы, «подвергшиеся правкам» вследствие «технических ошибок».
Ошибок, «технических» и не очень, в деле, как выясняется, слишком… как бы помягче?.. немало, в общем. И это лишь по тем протоколам и справкам, которые уже были озвучены в ходе судебных заседаний. А что ещё обнаружится – в ходе ознакомления с «делом»?..
Ваш корреспондент, присутствовавший в зале суда в качестве слушателя, вышедши покурить в ожидании возвращения следователя Попкова, предавался не самым позитивным размышлениям.
«Дело», распухшее до полуторатомного объёма, напоминает девицу вольного поведения – ибо через столько рук уже прошло… А майор полиции Попков Александр Сергеевич – хороший следователь. Грамотный.
На этом «деле» он следователь не первый. Третий, если мы со счёту не сбились, когда суд оглашал материалы. Прежде чем самому что-то писать, скорее всего, внимательно прочитал, что до него писали коллеги.
Умница он, следователь Попков. И, что называется, правильный мент. Создаётся такое впечатление, что о чести мундира он радеет всерьёз. Потому, видимо, всё перепроверил и передопросил всех ранее допрошенных свидетелей обвинения. И те вдруг начали «вспоминать, что ранее ошиблись в датах»…
Перерыв закончился. Привезённые «технические ошибки» суд к материалам приобщил. Прокурор поддержал доводы следствия, попутно укорив защиту, иронизировавшую над однообразием голословных «доводов». Мол, постановление о продлении срока – оно не под копирку написано, оно всё же отличается от двух предыдущих. Наличием ссылки на статью 217 УПК РФ.
Суд объявил третий перерыв – для принятия решения. На удивление долгой, не в пример ранешним, оказалась эта пауза. Видимо, много чего пришлось взвешивать уважаемому суду…
Вот взвешенное решение: следствие предоставило материалы в обоснование своего ходатайства, суд их исследовал. Азовский характеризуется положительно, имеет постоянные места работы и жительства, в связи с ухудшением состояния здоровья находится в больнице УФСИН, где получает лечение, что не препятствует его содержанию под стражей, а потому ходатайство следствия о продлении срока содержания в СИЗО до 8 ноября подлежит удовлетворению.
На обжалование озвученного решения у защиты имеется три дня. (Выходные включаются).
Ну что? Доживём до понедельника?..
P.S. Вопль души старой больной Тортилы (в качестве комментария).
Что происходит в моей стране?!
Доктор медицины и целый профессор психиатрии подписывает экспертное заключение, что пациент скорее таки наркоман, чем нет. При этом, диагноз ставится даже не дистанционно – а «по мотивам» оперативно-розыскных мероприятий. Профессор пациента в глаза не видал. А заключение даёт.
А если роженице, в целях облегчения процесса, давался, скажем, омнопон (и это, разумеется, отражено в медицинской документации), то её ребёнка, на основании протокола родов, влёгкую можно назначить в «наркоманы с момента рождения»? А что, я теперь ничему не удивлюсь.
Гражданина Российской Федерации, показавшего при прохождении психологических тестов высочайшую достоверность ответов, специалист-психиатр с сорокалетним стажем объявляет «склонным ко лжи» и ничтоже сумняшеся отправляет в психиатрический стационар – искать тяжёлое расстройство личности по истероидному типу, на основании того, что молодой человек «сидел «нога на ногу».
Об этом вопиющем факте проявления худших качеств «карательной психиатрии» писала не так давно «Правда Северо-Запада». Может, профессору-психиатру тоже сильно обидно стало за честь халата? А тут – такой случай замечательный: предложили главному редактору диагноз установить.
Не, надо так надо, я понимаю. И уважение с пиететом к личности главреда Азовского проявлено в полный рост – не замотанного районного психиатра позвали, а целого доктора медицинских наук и профессора пригласили. Это понятно.
Непонятно другое: эксперт-профессор тоже «сильно боится» Азовского, коли не стал обследовать пациента лично, а предпочёл бумажками пошуршать? Так Азовский же под стражей находится, можно ж было и пятерых сотрудников СИЗО выделить для бережения психиатрического светила. Но доктор предпочёл не встречаться.
Следствие, с чисто субъективной подачи психиатрического светила, теперь смело игнорирует тот факт, что Азовский никогда не состоял ни на психиатрическом, ни на наркологическом и ни на каких иных-прочих учётах. На голубом глазу (и на основании вздорной бумажки) утверждается, что подследственный является потребителем психотропов.
О как! А вы говорите - "бумажка"... Бумажка-то всё стерпит, не она главная. Главное - КТО и ДЛЯ КОГО её пишет.
Кстати, «есть такая буква в этом слове»: допустимо проводить психолого-психиатрическую экспертизу заочно, по бумажкам, видеозаписям и отзывам третьих лиц. В том, знаете ли, случае, когда пациент недоступен по уважительнейшей причине – он отбыл в вечную командировку на тот свет.
Неужели обманули уважаемого доктора наук?! Спешу развеять, спешу: уважаемый профессор, а пациент таки жив! Точно знаю, что жив, хоть и отказывают у него некие важные физиологические функции. Ничего, восстановятся – в УФСИН врачи хорошие.
Короче – не дождётесь!
Так что происходит в моей стране, а? Или только в отдельно взятом городе Архангельске что-то происходит? Но если где-то что-то происходит – значит, это кому-нибудь нужно.
Ну, и кому вот это нужно? Лично мне – НЕТ!