После очередного отпуска вернулся в процесс гособвинитель – младший советник юстиции Сергей Брагин. Специалист, работающий в деле с самого начала, разумеется, более уверенно оперирует материалами. Именно поэтому позиция прокурора была аргументированно-наступательной.
По плану, предполагалось завершить допрос подсудимого Голосевича. Активность гособвинения плюс значительное количество вопросов суда, плюс плотный темп допроса – всё это было довольно серьёзным испытанием позиции подсудимого.
Однако следует напомнить, о чём, собственно, речь. Речь о том, что экс-директору управляющей компании ТОРН‑1 Голосевичу Виктору Ивановичу предъявлено обвинение в том, что он, используя своё должностное положение, противозаконно и недобросовестно распорядился денежными средствами, собранными с жильцов за отопление и горячую воду (ч. 1 ст. 201 УК РФ, по версии следствия).
Если ещё грубее и конкретнее, то так: Голосевич распорядился четверть всех средств (25 %), которые подлежали перечислению ТГК‑2, переводить на специально открытый счёт ТОРН‑1. Сумма «уведённых» средств составила 37 728 025 рублей.
В предыдущих судебных заседаниях Голосевич пояснил, что задолженность перед ТГК‑2 образовалась и копилась вследствие недобросовестности граждан, неаккуратно вносивших платежи. Свидетели (из числа служащих ТОРНа) говорили, что пытались взыскивать с граждан долги, особо злостных даже отлучали от коммунальных благ, но… в общем, долг всё равно был, и рос.
А потом ТГК‑2 инициировала переуступку долга (цессию так называемую) другой организации – ОАО «Архангельский КоТЭК». Однако цессия – цессией, а платить за текущие поставки горячей воды и отопления – это святая обязанность потребителей (от лица которых плательщиком выступала УК ТОРН‑1). Далее в следственные органы поступило заявление от и. о. директора ОАО «ТГК‑2» А. Ю. Агафонова – с просьбой провести проверку и привлечь к уголовной ответственности руководство управкомпании за нанесённый непроплатами ущерб в сумме 89 488 821 рубль 18 копеек.
Далее, как вы понимаете, следственные мероприятия, обвинительное заключение – и судебное разбирательство.
Итак, наш «дюжинный» эпизод. Окончание допроса подсудимого Голосевича. Без всяких отвлечений – чётко по пунктам, по фактам, датам, договорам, суммам.
Цитата:
Вопрос адвоката: Договор переуступки как-то повлиял на качество оказания услуг населению?
Голосевич: Главная проблема для населения заключается только в отсутствии отопления и горячей воды. А вода и тепло – были.
Гособвинитель: Вы когда именно и каким образом узнали о переуступке долга?
Голосевич: Я точно дату назвать не могу сейчас.
Гособвинитель: Но год и месяц хотя бы назовёте?
Голосевич: Примерно? Сентябрь 2011 года, дату сейчас не могу вспомнить.
Гособвинитель: О каком переуступленном долге идёт речь?
Голосевич: Это долг за тепловую энергию.
Гособвинитель: В сумме сколько составлял этот долг?
Голосевич: Более 65‑и миллионов.
Гособвинитель: За какой период эта сумма накопилась?
Голосевич: С конца 206‑го. <…>
Гособвинитель: Когда вы начали исполнять обязанности по погашению долга?
Голосевич: Как получил уведомление – после этого начали перечислять на счёт КоТЭК.
Гособвинитель: Долг как погашался?
Голосевич: Частями, не всей суммой.
Гособвинитель: Какими частями? Можно и по 50 тысяч выплачивать, и по 50 рублей. Вы-то как платили, конкретно в период с 17 сентября 2012 года и по 28 февраля 13‑го?
Голосевич: Ну, КоТЭКу долг перечисляли – сотнями тысяч, я не могу сейчас назвать конкретно до рубля каждый платёж. <…>
Конец цитаты.
Собственно, нужды и не было называть цифирь с точностью до рубля – необходимые сведения, судя по всему, в деле имелись. Насколько я могу судить, в допросе подсудимого подводился уже итог разбирательств, уточнялись ключевые моменты. Вот ещё весьма характерный эпизод. (Цитата):
Судья Преблагин: Сегодня получены запрошенные по ходатайству защиты банковские документы. Тут разные суммы, проводимые по счёту. Вот семь миллионов, вот… (называет суммы нескольких проводок).
Адвокат: Ваша Честь, мы, не являясь специалистами в финансовой деятельности, затрудняемся пояснить, какие именно проплаты осуществлялись по перечислению, какие – по исполнительным. Потому ходатайствуем о допросе специалиста банка – с целью пояснить и конкретизировать полученную информацию.
Судья Преблагин: Рассмотрим чуть позже. (Обращается к подсудимому). Виктор Иванович, поясните, возможно ли было выплачивать долг по цессионному соглашению со счёта (называются реквизиты)? Или долг необходимо было выплачивать именно со счёта (называются реквизиты)? В чём принципиальная разница?
Голосевич: Нет, принципиальной разницы никакой.
Судья Преблагин: Тогда поясните, с какой целью счёт этот был открыт, если и с ранее открытого адресного счёта возможно было осуществлять оплаты? Если принципиальной разницы нет, то зачем понадобился другой-то счёт?
Голосевич: Возможно, в этом и заключается моя ошибка, Ваша Честь.
Конец цитаты.
<...>
Немного лирики.
Ну, не могу я, извините, без лирики-то. Я уже честно признавалась в более ранних публикациях, что не являюсь специалистом в таких сложных хозяйственно-экономических вопросах. Да и юрист из меня – более чем посредственный.
Перед началом пятничного слушанья я бесхитростно обратилась к трём профессиональным юристам (гособвинителю и двоим защитникам) с просьбой пояснить, почему вменяется именно 201‑я статья УК? Ведь, согласно Уставу ООО «ТОРН‑1», владелец и гендиректор Виктор Голосевич вправе был заключать и прекращать от лица Общества договоры, открывать и закрывать счета. В чём состоит злоупотребление его должностными полномочиями?
И – о чудо! – никто меня никуда с моими наивными вопросами не послал. И адвокаты свою позицию прояснили, и прокурор позицию адвокатов прокомментировал, и сам Виктор Голосевич тоже вполне доброжелательно на вопросы отвечал. Нормальный получился разговор, деловой и толковый.
Подробности, извините, не сообщу – неофициально мы беседовали, не под запись. Полагаю, что предельно понятными позиции сторон станут в ходе судебных прений. Вот об этом мы совершенно официально и поведаем, причём довольно скоро.
Но я вот так до сих пор и не понимаю одного момента: 37 с хвостом миллионов рублей не сами собой с одного счёта (открытого в департаменте финансов мэрии Архангельска!) перепрыгнули на счёт ТОРН‑1. Даже по версии следствия эта сумма была переведена МУ «ИРЦ» – согласно письменному распоряжению Виктора Голосевича.
Пардон, Голосевич, значит, нарушил и преступил, а МУ «ИРЦ» всё в белом? С какого перепугу муниципальный информационно-расчётный центр безропотно исполняет распоряжения директоров частных компаний? Или Постановление Правительства РФ № 253 от 28 марта 2012 г. (о порядке осуществления расчётов за ресурсы) обязательно лишь для директора управкомпании, а муниципальное учреждение может игнорировать нормативные документы такого уровня?!
Если такое распоряжение Голосевича было, как настаивало следствие, заведомо незаконным, то почему в компании с Голосевичем на скамье подсудимых не находятся исполнители заведомо незаконного указания? Или статью 42 УК РФ уже отменили?
Вот такая лирика у меня получается, блин. То ли опять что-то где-то недопропечено, то ли лыжи по паркету не скользят…
Итог 12‑го судебного заседания: суд ходатайство защиты о допросе специалиста банковской сферы удовлетворил, назначив дату следующего слушанья на 10 ноября. Допросом названного специалиста завершится судебное следствие и откроются прения. Так что – продолжение следует.
Материал предоставлен общественно-политическим изданием "Для умных людей ПравДА Северо-Запада". Номер от 26 октября 2016 года.