К сожалению, в Поморье никто не вспомнил человека, заложившего основу и участвовавшего в строительстве самых известных памятников тогдашней столицы Российской империи.
Самсон Суханов — в прошлом крестьянин низшего сословья,
удостаивался внимания двух императоров, многочисленных публикаций в журналах
того времени и считался одним из лучших камнетесов своего времени.
Несмотря на это, успех и внимание отвернулись от знаменитого
купца. В конце жизни Суханов заложил почти все свое имущество и умер в безвестности.
К сожалению, история не сохранила ни места захоронения, ни даты его смерти.
ИА «Эхо Севера» публикует историю человека, вышедшего из
самых низших слоев общества и пробившегося до императорского двора, что в то
время было практически нереально. История знает буквально единицы подобных
случаев. Самсон Ксенофонтович Суханов — один из таких примеров.
Надо отметить, что существуют две биографии Самсона
Суханова, написанных уже во второй половине 19-го века. Авторы этих трудов не
сходятся в датах рождения и смерти камнетеса, даже отчество разное.
Павел Свиньин, чьи труды принято принимать за основу в жизнеописании
Суханова пишет, что отца звали Семен, однако более поздние исследования,
ссылаясь на перепись, называют имя Ксенофонт. Скорее всего, такое имя могли
дать помещики своему крепостному, поскольку едва ли простой крестьянин знал о
библейских именах, не умея даже читать.
Самсон Суханов родился в 1760-х годах, в деревушке
Завотежица (сейчас это Архангельская область), в семье местного пастуха.
Родители будущего камнетёса жили очень бедно, одно время мать с маленьким
Самсоном даже просила милостыню.
Уже в девятилетнем возрасте он подался в батраки. Ещё через
пять лет юный Суханов пошёл работать бурлаком, где постиг азы морского дела —
ходил по Волге и Северной Двине. Большую часть заработанного он отдавал
престарелым матери и отцу.
Ранняя биография будущего камнетеса напоминает жизнь, так
любимого в Архангельске, Михаила Ломоносова.
До того, как встать на путь, который определит всю
дальнейшую жизнь, Суханов все детство занимался тяжелейшим физическим трудом —
ходил бурлаком по всему северу Российской империи. Как ребенку удалось выжить в
таких условиях — чистая удача, если учесть общий уровень жизни матросов, а
бурлаки — и вовсе низшее сословие на море.
Об этом нам говорят отчетные документы одной из
архангельских судоходческих артелей, в которой говорится, что один из рейсов
вернулся с грузом жира, клыков моржа и шкур тюленей. Также в документах
указано, что корабль привез 2 шкуры белых медведей, убитых неким юношей по
фамилии Суханов.
Будущий архитектор Александровской колонны в своих мемуарах
отмечал, что через все лицо Суханова проходил лиловый шрам. Свиньин считает,
что эта отметина как раз и была заработана в бою с медведем.
За тот рейс Суханов заработал немыслимую для крестьянина
сумму почти в 8 рублей. Часть денег будущий камнетес отдал семье, а после решил
отправиться в столицу, чтобы «пробиться в люди».
Когда Самсону было около тридцати лет, решил отправиться в
столицу. Примкнув подручным к купеческому обозу, оказался на берегах Невы. В
это время требовались каменотёсы на строительстве Михайловского замка, и, хотя
у Самсона не было никаких навыков в этом деле, его приняли: он очень быстро
освоился, научившись виртуозно владеть молотом и зубилом.
Подрядчики скоро заметили, что камни, обтёсанные Самсоном
Сухановым, отличаются от остальных, и стали давать ему более сложные задания.
Достоверно не известно, сколько денег получила артель, в
которой работал Суханов на строительстве замка, однако сразу после
строительства, Самсон основывает собственный бизнес, а значит, сумма была
немаленькой.
Самсон Суханов освоил грамоту, азы арифметики, геометрии,
научился читать архитектурные чертежи. Первым крупным самостоятельным подрядом
стал Казанский собор: его артель должна была возвести колоннады, обращенные к
Невскому проспекту, а также изготовить пятьдесят шесть монолитных гранитных
колонн внутри собора. Кроме того, изготовить пьедесталы для скульптур и
каменные полы по всему периметру собора.
В это же время в Петербурге строят ещё несколько зданий, без
которых сегодня Город на Неве невозможно представить. И практически к каждому
из них вчерашний батрак приложил свои руки. Список его творений впечатляет.
Это и ансамбль Стрелки Васильевского острова, где артель
Суханова выполнила укрепление и выравнивание береговой линии, а также все
детали: пьедесталы и скульптуры Ростральных колонн, фундамент и монументы
Биржи, гигантского Нептуна на ней, резных гранитных львов на спуске и
знаменитые гигантские шары из гранита, сразу ставшие одним из символов
Петербурга.
Это и колоннада уже строящегося в ту пору Исаакиевского
собора. К тому времени Суханов проявил себя не только как мастер, но и как
подрядчик всех работ по водной доставке и установке огромных 17-метровых махин
красного гранита для колонн. Каждая из них весит 114 тонн. В те годы всю
логистику по добыче материала в Пютерлакских каменоломнях, его доставке и
обработке, как правило, осуществляли одни и те же люди.
За 35 лет артелью Суханова была проведена успешная работа
над 30 крупными государственными сооружениями — от Михайловского замка до
Александровской колонны. При всём этом трудолюбивый камнетёс находил время и
для частных заказов: по всему Петербургу и далеко за пределами Города на Неве
можно отыскать его творения — от гранитного крыльца того или иного особняка до
монументов на старых кладбищах.
Стоит упомянуть и о другом императорском заказе Суханова
— царская ванна или, как ее называют в
народе Царь-ванна.
Как ни странно, один из самых трудоемких проектов,
порученных Самсону, сегодня забыт даже петербуржцами.
Есть под Санкт-Петербургом Баболовский парк, самый дикий и заросший. На дальней окраине возле пруда из кустов выглядывают красные кирпичные руины Баболовского дворца. Снаружи ничего примечательного, зато в полуподвале стоит любопытный артефакт начала XIX века — циклопических размеров гранитная чаша.
Чаша действительно впечатляет своими размерами:
- высота — 195.5 см
- глубина — 151.1 см
- диаметр — 533 см
История создания и предназначения чаши до конца не ясна.
Известно, что по повелению государя Александра I проектом занимался знаменитый
генерал-лейтенант Августин Августинович Бетанкур.
Это тот самый инженер Августин Хосе Педро дель Кармен Доминго
де Канделярия де Бетанкур и Молина, который перебрался из Испании в Россию в
поисках лучшего применения своих талантов и сразу подключился здесь практически
ко всем сколь-нибудь значимым государственным стройкам, проектировал мосты,
дороги, каналы, заводы, дома и перекрытия, а в Петербурге, например, его любят
за установку Александрийского столпа.
Статья основателя и первого редактора «Отечественных
записок» Свиньина от 1818 г. «Приключения Суханова, природного русского
ваятеля» содержит немало художественных вольностей, однако это первое
свидетельство о чаше, — далее цитата:
«Наконец окончил Суханов нынешним годом прекрасную,
единственную ванну для Бабеловской бани.
Она вышиною 2 аршина 12 вершк., глубиною 2 арш. 4 верш. И в
диаметре 7,5 аршина.
Многие из петербургских жителей ездили нарочно смотреть сие
произведение русского ваятеля. Оно тем заслуживает внимания, что со времен
египтян неизвестно ничего столь огромного из граниту. Иностранцы не хотели
верить, чтоб Суханов в состоянии был произвести сие чудо ваяния или ваятельного
искусства, которое тем еще для него похвальнее и славнее, что не прибавил он ни
сколько цены, предлагаемой ему за таковую же ванну, составленную из четырех
частей!
Сей удивительный кусок гранита найден им на одном из
Финляндских островов и перевезен водою. Он весил сначала до 10 000 пудов, а
ныне 3 000. Во многих местах приметны на нем части лабрадора, что при солнечном
сиянии делает его блестящим».
Конец цитаты.
В пересчете на привычные меры выходит 10000 пудов около 160
тонн, а 3000 около 48 т.
Утверждается, что при работе над Баболовской чашей Суханов
превысил смету, что стало оной из причин его разорения. В 1840 г. он обращался
с прошением к наследнику престола Александру II, — далее цитата:
«Ванна, из цельного отруба огромной величины гранита,
которую сделал я по повелению в бозе почившего… Вашего Императорского
Высочества Дяди, …Государя Императора Александра Павловича, заслужила
одобрение лучших знатоков в сем деле, и я радостно наслаждаюсь лестными
отзывами, хотя и понес в сей работе действительного убытку не менее семи тысяч
рублей, ибо увлечась… оную сделал по контракту только за шестнадцать тысяч
рублей»
Конец цитаты.
Вот так сегодня выглядит дворец, в котором находится ванна:
В 1820-х годах удача стала отказывать Суханову. Он оставался
гениальным мастеровым, но дела камнетёса шли всё хуже. И вот он уже понижен в
сословии до купца 3-й гильдии, а потом и вовсе выведен в мещане. Дом
собственной постройки на Пряжке пришлось заложить.
В это время Суханов трудится над пьедесталами памятников
русским полководцам Кутузову и Барклаю-де-Толли, которые любой турист или
коренной петербуржец можем видеть перед Казанским собором.
Уже был добыт гранит — и его везли через Ладожское озеро в
Петербург. Но разыгравшаяся на Ладоге сильная буря топит баржу со всем
содержимым.
От таких убытков бизнес Суханова уже не оправился. Страховок
тогда не знали, и гранит для новых пьедесталов он добывает и везёт уже за свой
счёт. После этого особнячок на Пряжке с окнами на закат пришлось продать.
В 1827 году Самсон Суханов покидает дом, в котором провёл 20
самых продуктивных лет жизни, и перебирается в скромную квартиру в отдалённой
по тогдашним меркам Нарвской части.
В последние годы жизни выдающийся камнетёс так обеднел, что
вынужден был заложить даже памятную золотую медаль и кафтан с царского плеча,
некогда пожалованные ему Александром I. Иначе семью было не прокормить.
На доме нет мемориальной доски, посвящённой Самсону Ксенофонтовичу Суханову. Памятника камнетёсу на берегах Невы тоже не поставили. Неудивительно, что сегодня мало кто помнит гениального резчика по граниту, но уж на малой родине должны были бы хоть строчку написать.
Редакция благодарит за фото Александра - пользователя Живого Журнала с ником SPITZRUTEN.