В диалоге участвовали все сотрудники редакции, велась видеозапись. Ни одного заранее согласованного вопроса и никаких вычиток.
Традиционный для ИА «Эхо СЕВЕРА» формат интервью, только в этот раз не мы пришли в гости — гость пришёл в редакцию.
Кто любит смотреть кино — тот может смотреть видео.
Кто предпочитает читать — может читать.
***
Итак, градоначальник Морев. Без купюр…
— На вашей инаугурации я задал вопрос: у вас в первый год работы всё останется так же плохо, как было? И вы ответили, что всё сразу изменить нельзя. Частично вы оказались правы, но всё же многое удалось изменить за эти сто дней.
— Первое, что было сделано, с чего начинают все, — это формирование команды. На сегодняшний день во многом она сформирована, это касается и заместителей главы, и некоторых других людей. При этом делается ставка не только на новых людей, но и на работников, которые многие годы добросовестно работают.
— В связи с этим первый вопрос: а почему у вас все пока — и. о.?
— Наша работа связана в том числе и с государственной тайной, и пока человек не получил допуск, он исполняет обязанности в ранге и. о.
— Городские чиновники имеют допуск к гостайнам?
— И глава города, и его заместители имеют такой допуск.
— А какая здесь может быть государственная тайна?
— Об этом я вам сказать не могу.
— Ну, а всё же?
— Ну, например, системы тепло- и водоснабжения имеют в некотором роде оборонное значение.
— Я задал такой вопрос, потому что глава города — всё же должность скорее хозяйственная, а не политическая.
— И политическая тоже.
— Когда вы пришли, первое моё удивление было — я увидел дворников. Тех самых, которые пропадали постепенно при вашем предшественнике, пока не исчезли совсем. И вдруг снова появились. Где вы их взяли?
— Людей найти несложно. Но главное — найти средства для достойной оплаты этим людям. Мы увеличили выделение средств на содержание наших округов, бюджеты округов.
— А сколько будет дворников?
— Скажу примерно, потому что это зависит от возможностей каждого округа. Всего около ста. Сейчас около 70 дворников работают в наших округах, часть работает в подрядной организации по уборке города, есть дворники в управляющих компаниях, ТСЖ.
— Помню, года три назад у горожан утвердилась фраза: «В городе нет хозяина». Скамейки сломаны, остановки транспорта в безобразном состоянии…
Понятно, что один человек, будь он хоть Папа Римский, не сможет всю эту махину заставить крутиться. Почему бы не придать большей ответственности главам округов, создав, таким образом, некое подобие управ? Чтобы глава управы отвечал за порядок на своей территории и люди могли к нему обращаться. Почему за всё отвечает глава города?
— Это не совсем так. У нас есть восемь округов и есть главы округов. Как вы говорите, управы, я так понимаю, примерно равны нашим округам. В каждом округе работает от семи до десяти сотрудников, и они вполне могут разделить свои обязанности, разделить дворы и установить за ними контроль. Другое дело, что когда-то значительно понизили роль округов. Забрали у них бюджеты, и это было ошибкой.
Округа — наши помощники, наши глаза и руки. Моя задача — повысить роль округов и окружных администраций.
— Сейчас найти ответственного чиновника и спросить с него нереально. Когда можно будет позвонить главе округа и сказать: «У нас во дворе не убрано! Наведите порядок!»
— Это можно сделать прямо сейчас. Во-первых, бюджеты округов уже увеличены. Во-вторых, это не финал. Мы в процессе создания органа городского благоустройства, который также будет оснащена спецтехникой и дворниками. Он должен скоро заработать. Ведём работу с управляющими компаниями, ТСЖ, чтобы и их включить в эту работу.
— Вы разговаривали с директорами УК, с их номинальными руководителями. А потом возникло противодействие. Почему сразу не вести разговор с настоящими владельцами — бенефициарами?
— Нужно было задать правильный тон, так сказать, подтолкнуть процесс. Благодаря этому бенефициары себя показали, и сейчас мы ведём с ними переговоры.
— Уборка дворовых территорий — это сейчас самая больная проблема. А для того, чтобы организовать надлежащую уборку, управляющие компании должны поднять плату с жильцов. Или нет? Ведь сейчас к дому относится только площадь непосредственно под зданием.
— В настоящее время ситуация такова. Про межевание пока не говорю. Часть дворовых территорий уже убирается с разным уровнем качества.
Кто-то чистит тротуар, кто-то чистит прилегающую территорию. Этим занимается не город. Наша задача на данном этапе — определить границы ответственности: здесь заканчивается ваша территория, здесь начинается зона ответственности другой организации.
— Но в городе много зданий, где расположены магазины, офисы компаний, прочие учреждения и организации. И некоторые из них свои территории не убирают! Пример: «Чайхона» тротуар убирает, стоящий рядом «Магнит» не убирает!
— Такая ситуация во многих местах. Разные управляющие компании — разное отношение. Могу уверенно определить, например, где убирает ТСЖ, где — управляющая компания. Я много гуляю по дворам и могу это определить со стопроцентной уверенностью. Где ТСЖ — убирают лучше.
— А где конкретно вы гуляете?
— Да по всем округам. Каждую субботу как минимум. Каждую неделю выезжаю в округа и с главой округа пешочком прохожу по дворам.
— А как с разрытиями? Почему-то у нас зимой начинаются ремонты, раскапывают, а в результате зимой батареи еле тёплые, а в мае — не прикоснуться. Может, пора приструнить оборзевшего энергомонополиста?
— Разделю ваш вопрос на две части. В большинстве домов есть теплоузел. И управляющая компания или ТСЖ там заправляет. Если у вас чересчур горячие батареи, надо обратиться в управляющую компанию, пусть пошлют слесаря, чтобы понизил температуру в теплоузле. И тогда счёт за тепло будет меньше.
Теперь что касается разрытий и сетей. Действительно, сети водоснабжения и водоотведения, теплосети значительно изношены. И с этим нам предстоит жить довольно долго. В одночасье всё не сделается. Есть ТГК-2, есть РВК, у них есть инвестиционные программы, но та программа, которая есть, например у ТГК-2, не позволяет модернизировать сети в сжатые сроки.
— А инвестиционная составляющая в тарифе?
— Она есть, но в большей степени ориентирована на Северодвинскую ТЭЦ.
— Почему Северодвинск, а не областной центр?
— Это предмет для обсуждений. Я считаю, что инвестиционную программу следует пересмотреть, уделить больше внимания и значительных капиталовложений Архангельску.
Что касается разрытий. Они всё равно будут происходить, наша задача — чтобы потом всё восстанавливалось. Проблема в том, что благоустройство довольно сложно восстанавливать с должным качеством. Есть одна компания, которая занимается именно восстановлением благоустройства после разрытий, и ресурсоснабжающие организации должны договариваться с ней, а для этого предусмотреть ресурсы и прочее.
У нас в городе, к сожалению, пока это не организовано. У ресурсоснабжающих организаций есть свой подрядчик, но он не заточен специально на то, чтобы заниматься благоустройством. Естественно, мы выставляем претензии ресурсоснабжающей организации, сейчас ещё и сроки восстановления сокращены: 20 дней и дополнительно 10 дней в случае больших разрытий.
— Значит, проблема не только в том, чтобы ликвидировать разрытие, но надо провести благоустройство территории. А у ресурсоснабжающей организации не хватает на это ни техники, ни людей.
— Действительно, в Архангельске на этом рынке не хватает квалифицированных рабочих сил. Каждая компания, которая занимается ремонтами, берёт на себя и благоустройство, хотя не обладает должной квалификацией.
— Может, нам по примеру Москвы таджиков приглашать на такие работы? Таджики, узбеки — хорошие работники…
— Это всё-таки вопрос не компетенции города. Кроме того, ситуация усугубляется ещё и сезонностью работ. Даже большие компании вынуждены увеличивать свой штат летом, а зимой людей сокращать. Естественно, найти тех работников, которые были прошлым летом, сложно.
— Может, нам к побратимам обратиться? Зачем нам финский Оулу, греческий Пирей, американский Портленд. Взять Ташкент, Коканд, Самарканд в побратимы!
— Думаю, на самом деле потихоньку сами управимся.
— К нам обращаются жители деревянных домов Соломбалы. Там люди годами ждут благоустройства. У них нет ТСЖ, их дома загораживают многоэтажные новостройки, свалки годами не убираются. Чья это зона ответственности и как привести в порядок дворы, где сами жители не хотят участвовать в благоустройстве?
— Ответ простой: никак. Если жители сами не хотят повысить качество своей жизни, то никто за них это не сделает. Да, мы можем что-то сделать, но если люди выходят с мусорным пакетом и не желают донести его до мусорного бака и бросают тут же, бороться с этим невозможно. Нужно с детского сада воспитывать в людях уважение к себе и другим.
Что касается переселения из деревянных домов. Да, это бич Архангельска. У нас ежегодно около 100 — 150 домов признается аварийными, есть программа переселения до 2019–2025 года, в рамках этой программы в этом году должны ввести около 11 тысяч квадратных метров жилья, в следующем году — уже около 40 тысяч метров. Думаю, мы эту программу выполним. Сейчас отведены земельные участки, в целом мы идём с некоторым опережением. Другое дело, что этой программы недостаточно, чтобы закрыть все потребности по переселению жителей из аварийного жилфонда.
— И пока мы выполняем эту программу, обветшают другие дома. Уже хрущёвки, например, свой срок отжили — у них срок годности был 40 лет. Получается бесконечный процесс.
— Это бесконечный процесс на самом деле.
— Вернёмся чуть назад. Почему люди не желают заниматься благоустройством своего двора? Потому что там ничего им не принадлежит: сегодня ты разбил палисадник, завтра придёт застройщик и построит тут уродину. Если это не моя земля, не моя территория, почему я должен, как собственник жилья, создавать здесь что-то?
— Совершенно верно, это давняя история, она сформировала определённый менталитет жителей Архангельска. Они не ощущают себя хозяевами своего двора. А мы должны постепенно воспитывать в людях ощущение собственника своего двора.
— Если дом деревенский, частный, свой, то мой двор — тоже моя крепость. Могу цветы посадить, могу птичек подкармливать. А двор многоэтажного дома юридически не может быть моим. Вчера я посадил цветы, а сегодня в магазин по соседству привезли товар и поставили машину на газон. Кто должен провести межевание, чтобы двор стал моим и фактически, и юридически?
— Мы должны двигаться поступательно. Процесс, который мы сейчас инициируем, по заключению договоров с управляющими компаниями и ТСЖ, в рамках которого мы определяем зоны ответственности, — первый шаг на большом пути.
Когда мы определим зоны ответственности, люди начнут воспринимать двор как свое имущество. Да, земля ещё не их, но управляющая компания уже за неё отвечает. А потом можно будет идти дальше, формировать у людей чувство хозяина. Мы будем инициировать этот процесс, подталкивать людей: если вы хотите взять эту землю в собственность, в аренду, можем провести межевание за счёт УК. Возможно, будет какая-то муниципальная структура.
— Сколько может стоить межевание в Архангельске?
— Оценки самые разные, но в общем это сотни миллионов рублей.
— Сотни миллионов? Просто на бюрократическую процедуру?
— Для каждого отдельного двора это не такие уж большие деньги. Если жители захотят отмежевать участок, в котором они заинтересованы, то это будет порядка 10-15 тысяч рублей, в зависимости от площади и сложности участка.
— Приходилось слышать, что в Архангельске наблюдается энергетический предел. Это так или нет? Уже сейчас возникают некоторые признаки: в многоэтажных домах вода не доходит до последних этажей, есть перебои с электричеством.
— Это отчасти так. По некоторым округам мы испытываем дефицит энергомощностей. Там, где ведётся большое строительство — Варавино-Фактория, например, — мощности это позволяют.
Что касается центра города… Мощности ограничены, и их надо развивать. Есть инвестиционная программа по развитию энергомощностей, она, на мой взгляд, не отвечает нашим потребностям. И тем более на перспективу.
— А сколько Архангельск выдержит?
— Вы говорите об Архангельске как о едином целом. На деле не так. Есть территории, где мощностей хватит на десять лет, есть где на три года.
— А самая критичная ситуация?
— Пожалуй, не смогу сказать. Когда застройщик планирует, он в зависимости от объёма, этажности определяет мощности, которые ему понадобятся. И если застройщик не заявил о своих планах, мы не можем сказать, как будет обстоять дело. Можно сказать, на год-два вперёд, не больше. Какие мощности понадобятся через три года — боюсь, даже застройщик нам не скажет.
— Из-за этого у причала стояло судно, которое гудело на весь город и мешало спать?
— На самом деле мощности мы нашли. Они поставили генератор в кожухе, поэтому сейчас шум пропал. Но, может быть, если будут серьёзные холода, этот шум может появиться вновь.
— Почему в план благоустройства не включена набережная реки Соломбалки? Там рядом школа № 50, и каждый год школьники проваливаются под лёд, потому что набережная не благоустроена. Бегают там…
— Думаю, что Соломбальскому округу грех жаловаться на благоустройство судя по размерам средств, которые выделяются по сравнению с другими округами. Что касается набережной реки Соломбалки — это серьёзный, амбициозный проект, требует серьёзных средств.
По Соломбале в этом году у нас запланировано благоустройство сквера на Никольской, «Соломбала-Арт», на следующий год тоже запланировано выделение серьёзных средств на округ.
— Что касается благоустройства. Возникает ощущение, что деньги уходят куда-то не туда. Благоустраиваются территории и без того неплохие. Бульвар на Воскресенской, 6, Петровский сквер. Там и так хорошо. Можно ходить, гулять. Может, взяться за другие объекты, где благоустройство необходимо? Та же набережная Соломбалки…
— На следующий год у нас примерно такие планы и есть. Но ведь мы должны учитывать интересы всех округов. Мы ведь не можем взять средства всех инвестиционных проектов и вбухать их в благоустройство Соломбалки. Нужно работать для всех жителей.
А там действительно проект амбициозный, требует серьёзных вложений, это десятки миллионов рублей. Нужны изыскания, берегоукрепление. А на следующий год среди тех предложений, которые мы вынесем на голосование, среди территорий, предложенных для благоустройства, — территории на месте снесённых домов.
— По электронному голосованию за территории благоустройства. Есть опасения, что оно не совсем честное.
— Я разделяю ваши опасения. В этом году конкурс будет проводиться на федеральной площадке, голосование будет проводиться с использованием сервиса «Госуслуги». Мы должны поддерживать активную часть населения. Я не считаю правильным, чтобы чиновники определяли, где проводить благоустройство.
Нужно учитывать мнение жителей. Что касается определённых перекосов — да, такое явление есть, но мы стараемся учитывать интересы жителей всех округов.
— Как так случилось, что вы «случайно» встретились с блогером Варламовым?
— Я с интересом читаю его блог. У него есть решения, которые мне нравятся. Мы с ним хорошо пообщались, но я с ним не во всём согласен. Мне показалось, что он сравнивает Архангельск с Берлином.
Вот, в Берлине, дескать, всё хорошо, а здесь всё плохо. Да, это так. Но это несравнимые города. Громадная разница и в уровне дохода, и в менталитете, в уровне развития транспортной системы, и так далее, и тому подобное.
— Когда в Архангельске можно будет погулять в белых кроссовках? Когда тротуары будут ровными и чистыми?
— Мы в прошлом году отремонтировали около 15 километров тротуаров. Значительно больше, чем в прошлом году, и меньше, чем надо бы. Такое поступательное движение по ремонту тротуаров продолжится, но объём работ довольно велик. Что мешает в этой работе?
Мешают в первую очередь автомобили, которые паркуются на тротуарах, газонах — повсюду. Пока мы не устраним эти проблемы, пока не организуем нормальные парковочные места для автомобилей, грязь на тротуарах будет появляться вновь и вновь.
— Деревянные тротуары — это всё-таки фишка или пережиток прошлого?
— Я понимаю, что деревянные тротуары — это наша фишка, но это больше туристический потенциал. А там, где можно сделать тротуар с асфальтовым покрытием или из плитки, надо делать именно так. Они надёжнее и долговечнее. А деревянные тротуары надо оставить, но не следует объявлять это лишь местной фишкой.
Они просто дешевле. Но не практичнее.
— Уже год «Неизвестная Россия» снимает фильм про небоскрёб Сутягина. По-вашему, его снос был ошибкой?
— Этот небоскрёб действительно выделял наш город. Но его снос был объективно необходим. Строить нужно по закону.
— Почему-то при благоустройстве в Соломбале нет места ливнёвке. Нет возможности или просто проектировщики забыли?
— Когда мы ремонтируем дороги в рамках программы «Безопасные и качественные автомобильные дороги», это именно ремонт. Если там ливнёвки (или чего-либо ещё) не было, то её и не появится. Мы ремонтируем существующее дорожное полотно, существующие тротуары. Это закон.
Если планируется новое строительство, то мы можем заложить какие-то средства на создание, например, дренажной канализации. Но у нас протяжённость дорог около 550 километров, а ливнёвка — только 250, и она не только у дорог, но и во дворах. Уже некоторое несоответствие. И если мы будем ставить ливнёвку, то стоимость километра будет совсем другой, а там есть лимит.
Определённая сумма выделяется из федерального бюджета, какая-то из областного и так далее. Мы можем построить 20 километров дороги без дренажной ливневой канализации — или 10 километров с ливнёвкой. Что выбрать?
— Если завтра в администрацию города придут представители ЛГБТ-сообщества и попросят дать разрешение на проведение парада, вы дадите «добро»?
— Я спрошу мнение общественности.
— Александр Цыбульский во главе области чуть меньше года. Можете ли вы сказать, что он лучший губернатор в истории Поморья?
— Думаю, что ещё много работы впереди. Но должен заметить, что Александр Витальевич за первые полгода нахождения у руководства области выделил Архангельску огромные деньга на дороги и благоустройство, за что ему большое спасибо. Эта забота об областном центре говорит о многом. Кроме того, не могу сказать, что хорошо знал других губернаторов Архангельской области.
— Но вы же работали в таком ведомстве, в котором положено знать ВСЁ.
— Но я не занимался губернаторами Архангельской области. Я начинал службу в Плесецке, жил там четыре года, занимался абсолютно всем, потому что был один из того ведомства, в котором служил. И всё, что происходило в Плесецке, так или иначе меня касалось.
Потом я служил в Архангельске, занимался, в основном, борьбой с экономическими преступлениями.
— Говорят, вы курировали муниципальную власть?
— Да.
— То есть вы знаете, кто чем дышит в городе Архангельске?
— Это было давно, я курировал до 2010-го.
— А у вас есть куратор?
— Да. Бывает, я консультируюсь по интересующим меня вопросам, в том числе при выборе кандидатов на должности.
— Про МУП «Спецтрест». Несколько лет назад это был единственный прибыльный МУП, он не просил денег в бюджете. И вот в последние годы всё резко пошло прахом: убытки и МУП не прочь обратиться за деньгами к бюджету. Как так?
— Это застарелая проблема, мы всё время от неё отмахивались, думали, что само собой рассосётся. Сфера эта неоднократно сменила руководителей, три или четыре за последние годы. Плюс мы упустили момент, когда появился частный крематорий. Мы понимали, что это плохо, но не смогли должным образом подготовиться.
— МУП «Центральный рынок» будут приватизировать?
— Мы рассматривали вариант его передачи в концессию.
— И есть претенденты?
— Есть интересующиеся. Не в городе Архангельске.
— Каково будущее МУПов вообще?
— Моё мнение: чем меньше МУПов, тем лучше. Но есть МУПы стратегически важные для города. Тот же «Спецтрест». Если полностью передать этот бизнес в частные руки, то мы не сможем влиять на тарифы. А это социально важно. Есть бесхоз, есть сороковая бригада…
— Есть разница: быть избранным мэром или назначенным депутатами?
— Да, есть. В каждом из этих вариантов есть свои плюсы и минусы. Плюсы быть избранным людьми — легитимность, подтверждение своих возможностей, определённая выбраковка в ходе выборов. Скорее всего, в результате прямых выборов к победе придёт сильный, харизматичный лидер. Но выборы — это всегда деньги. Претендент должен вложить достаточно серьезные деньги. Это могут быть его деньги или деньги финансовых групп, стоящих у него за спиной. Ничего не делается просто так.
— Как сложились взаимоотношения с городской Думой?
— Есть свои особенности, городская Дума у нас непростая, нет главенства правящей партии. Но в целом сложился нормальный диалог со всеми фракциями, серьёзных трений на моей памяти не было.
— Вы член «Единой России» и приходите к члену «СР». Не возникает разногласий?
— Нет, не возникает. На мой взгляд, сейчас разночтения между партиями достаточно условны.
— И опять про Соломбалу. Каковы перспективы строительства нового моста, что будет со старым?
— Сейчас вопрос пока в подвешенном состоянии. Есть инициатива — надеемся, что её поддержит федеральная власть, — обеспечение логистической доступности к Экономии.
Есть программа по ремонту Краснофлотского моста, планы расширения Талажского шоссе и Окружной, и предполагается, что в рамках этого проекта будет построен новый мост в Северный округ, там, где сейчас понтонная переправа.
И это решение позволит нам сделать ремонт Кузнечевского моста. Были предложения построить мост рядом с Кузнечевским, вроде как дублировать, но это огромные затраты. А там, где сейчас предлагается, русло реки в два раза уже. И, соответственно, строительство будет дешевле.
Так что вкладывайтесь в Сульфат!