Под конец прошлого года врачи со всей страны коллективно подписали короткое, но ёмкое письмо, адресованное определённой группе лидеров мнений с «оппозиционной» точкой зрения на эту жизнь. Ещё раз процитируем текст письма:
«Нам известна ваша позиция по поводу вакцинации граждан России от COVID-19. Мы все сейчас немного заняты, и вы, наверное, догадываетесь, чем. Однако учитывая то, сколько людей вас читают, слушают и прислушиваются, мы найдём время для того, чтобы провести вас по красным зонам, реанимациям и патологоанатомическим отделениям наших больниц. Может, после этого вы измените свою позицию и меньше людей будет умирать».
За 2 месяца никто из адресатов так добровольно и не отправился в ковидные отделения, но и от своей позиции не отказались.
ИА «Эхо СЕВЕРА» удалось побывать в красной зоне северодвинской городской больницы № 2. Сразу оговоримся, что медучреждение мы не выбирали, возможно, в других зонах дела обстоят хуже или лучше, в этой конкретной зоне корреспондент пробыл меньше часа и, вероятно, не увидел всех нюансов. Без проблем готов посетить другие — зовите.
Сходу коснёмся темы вакцинации. Респондентами к данной публикации выступали завотделения, врачи и медсёстры на смене. Никаких чиновников в халатах или политиков. Надо полагать, над рядовым медработником в закрытом отделении не висит ни цензура, ни страх за место из-за сказанных слов и уж точно никто не собирался подбирать смену «идеологически верных» врачей для визита какой-то там газеты.
Тем не менее как-то так вышло, что в красной зоне не нашлось ни одного противника прививок.
Врачей и особенно медсестёр можно понять. Да, даже на койках этого отделения есть привитые пациенты, но их, за очень редким исключением, не нужно переворачивать по 3 раза за день, не нужно менять им подгузники, не нужно ежечасно следить за давлением и кровообращением, подключать к кислороду, не нужно кормить через силу. Иными словами, в этой конкретной больнице привитые люди переносят заражение легче. Это факт.
Завотделением не отрицает побочных явлений от вакцинации. Например, людям после онкологии стоит аккуратно относиться к вакцине, она противопоказана аллергикам и людям с высоким уровнем антител. Остальные показания к прививке следует уточнять после консультаций у ряда специалистов. Просто поверьте, что у вашего кардиолога нет плана на выписанные разрешения, и в случае реальной необходимости медотвод получить не сложнее, чем простую справку.
Кстати, за всё время никто из привитых пациентов этой отдельно взятой зоны не признался в покупке поддельного сертификата, но и самих врачей это мало интересует. Есть больной — надо его лечить.
Это личное мнение автора, но, зачастую, забавно смотреть на взрослых противников QR-кодов и прививок (причём доходит до того, что отдельные граждане выступают против всех прививок вообще) с аргументами детсадовца, отказывающегося от невкусной каши. Само собой, у большинства есть десятки адекватных причин отказаться от прививки, но и среди наших читателей есть люди, которым этот мир абсолютно понятен, они точно раскрыли все теории заговора, ни за что не станут подопытными крысами, не позволят государству заработать на себе и уж лучше подхватят натуральный природный вирус, чем уколются какой-то химией.
Есть мнение — врачей из красной зоны — что нет, не лучше. Даже коронавирус средней тяжести (не говоря о тяжёлом) и его последствия опасней, чем побочки от прививки.
В конце концов, можно поставить мысленный эксперимент, не основанный на каких-либо данных. Допустим, что вероятность смерти от COVID-а и от «Спутника» равны. В таком случае перед гражданином есть две чаши весов: на одной умер, потому что сам дурак и ничего не сделал, чтобы спастись, а на другой «убит кровавым режимом». Вот и выбирайте, что больше нравится.
С другой стороны, правильно, что вакцинация в России добровольно-принудительная. Право отказаться от прививки спасает от серьёзных последствий любой принудиловки, которая вводится в нашей стране, когда ответственные на местах гонятся за числом наказанных, невзирая на конкретные объективные обстоятельства. Да и сам я имею антитела натуральные, а не от «Спутника», поэтому в словах выше есть доля лицемерия.
К слову, даже в красной зоне неукоснительно соблюдается право пациента на отказ от того или иного препарата или от лечения вовсе. Как рассказал завотделением, в его практике было несколько случаев, когда больные не желали лечиться, считая, что последствия от лекарств хуже болезни. Те, кто отказывался из принципиальных соображений, скоро меняли свою позицию, остальным корректировали список препаратов согласно показаниям здоровья.
Ещё один миф: «омикрон» — не более чем сильная простуда или грипп, им болеют легко и бояться его не нужно. За 2 февраля ковидный корпус горбольницы № 2 пополнился четырьмя десятками «лёгких» пациентов, а шестерым, скорее всего, потребуется кислород и усиленное лечение. Их состояние оценивается как средней тяжести.
«Лёгкие» — довольно условная категория. Как минимум, этим людям настолько тяжело, что дома лечиться уже нет возможности. Да, они сами дышат, ходят, едят, но их состояние требует регулярного контроля, чтобы «лёгкий» не превратился в «тяжёлого».
«Стандартный» «омикрон» начинается так: температура под 40, острая головная боль, тошнота (новый симптом), горловой кашель и общая слабость. Если у вас есть большинство из вышеперечисленного, следует вызвать врача, и уже он решит, госпитализировать вас или нет. Если вам кажется, что надо срочно ложиться в больницу, а врач оставляет дома, то, высока вероятность, что это не из-за того, что на вас всем плевать, просто в госпитале лежат те, кому ещё хуже.
И уж точно не надо заниматься самолечением или не обращаться к специалисту, думая, что явные симптомы коронавируса можно просто пересидеть. Досидитесь. В красной зоне гарантируют это.
Расскажем, что есть эта самая зона на примере северодвинской горбольницы № 2: отдельный корпус, попасть в который можно только через пролёт, внутри находятся несколько профильных отделений, которые поделены на «чистые» и «красные» помещения. В чистых происходит ротация персонала, работа с документами, иногда отдых. В красные зоны допускаются медики только в полном защитном костюме (комбинезон из плотной синтетической ткани, бахилы по колено, две пары перчаток, очки или защитный экран, респиратор и чепчик для волос. Цена комплекта в розницу — 2-4 тысячи рублей). Реанимация с ИВЛ находится отдельно.
Пациенты, заражённые коронавирусом, не могут покидать палаты, все передачки принимаются строго по расписанию и дезинфицируются. Лёгкие лежат с лёгкими, средние — со средними, тяжёлые — с тяжёлыми. В палате 4-5 человек — в основном, пожилые.
Судя по штабелям коек и коробок медпрепаратов в коридорах, больница и персонал готовы к увеличению числа госпитализаций. У ковидного корпуса есть возможность лечить 550 пациентов без перепрофилирования отделений плановой помощи.
По словам завотделения, запаса одних только средств индивидуальной защиты хватит на 2 месяца усиленной работы. Нет недостатка ни в кислороде, ни в препаратах, ни в оборудовании (действительно, трубки с кислородом подведены к каждой койке). В этой больнице аврал 2020-го в прошлом.
Сейчас отделения готовятся принимать больных сверх нормы: свободное пространство в коридорах занято застеленными койками. Это резерв, на всякий случай.
По нормам смена врача или медперсонала в красной зоне 3-4 часа в день. Многие задерживаются, многие возвращаются ещё на 3-4 часа после небольшого перерыва. Как минимум, на 20 человек должен быть один врач и один дежурный врач на отделение, но пока недостатка в человеческих силах не наблюдается, имеется даже кадровый резерв.
По личному впечатлению, во всём отделении людей в костюмах было всего раза в 3 меньше, чем пациентов. Большинство из них работают с самого открытия и являются своего рода ветеранами красных зон.
Круглые сутки медикам есть, чем заняться, но они уделили несколько минут ради небольшого интервью, за что им большое спасибо (в диалоге участвовали старшая медсестра отделения, врач-инфекционист и заведующий отделением. Для удобства чтения их ответы подаются от одного лица):
— Как реагируют пациенты, когда сюда попадают?
— Естественно, поначалу всем бывает страшно.
— Как реагируют на медиков и лечение?
— Нормально. Благодарят. Люди с первого дня видят некую заботу и не остаются равнодушными.
— Сколько врачей работают с открытия?
— Да почти весь корпус. До «войны» я была иммунологом, вот инфекционисты (указывает на коллег), и кто, если не мы, должны в первую очередь приходить на помощь? Все хирурги работают с первого дня. Мы не только лечим сам вирус, но и оказываем хирургическую, травматологическую и иную профильную помощь тем, у кого выявлен COVID.
— Бывали ли случаи, когда пациентам было отказано в реанимации из-за особенностей здоровья или нехватки места?
— Нет. Мы не выбираем, кого реанимировать. Даже на случай скачка у нас есть резервные реанимационные.
— Как решаются вопросы срочной хирургической помощи?
— У нас есть отдельная хирургическая ковидная операционная, куда пациентов доставляют отдельным лифтом в специальном боксе. Например, прямо сейчас там проводится плевральная пункция.
— Как часто происходит ротация коллектива? Многие не выдерживают?
— (слегка удивлённо) Нет. Такого вообще нет. Текучка кадров происходит из-за двух факторов: человек выходит на пенсию или переезжает. Были те, кто приезжали к нам на помощь из других городов, отрабатывали от полугода до года и уезжали к себе.
— Губернатор сказал, что вам на помощь отправят студентов СГМУ и медколледжей…
— Да, они уже работают.
— … чем они занимаются? Их сюда отправляют добровольно?
— Да, только добровольно. Каждый студент может получить корочку медбрата или медсестры, работают администраторами в поликлиниках, работают операторами колл-центров. Если специализация позволяет, они могут стать помощником врача или секретарём.
— Говорят, что медики чуть ли не сами рвутся в красные зоны, чтобы получить денежные надбавки. Это относится к вашему отделению?
— У нас всех фиксированная зарплата по больнице, плюс северные. Остальные надбавки идут за отработанные часы в красных зонах. Да, у нас есть резерв медперсонала и врачей, которые прислали нам резюме и в случае необходимости расширения штата мы воспользуемся их навыками. Они хотят нам помогать, почему мы должны отказываться?
На данный момент занято 385 коек, включая реанимационные.
— Специалисты каких профилей нужны в красных зонах?
— Всех. Онкология, хирургия, травматология, нейрохирургия, урология, кардиология, эндокринология и далее. Пациенты поступают самые разные. Нужны все.
— Есть мнение, что в красных зонах не лечат, поскольку COVID, якобы, можно только переждать/пережить.
— Неправда! Нельзя переждать без лечения, это не ветрянка, далеко не ветрянка. Лечение проходит, согласно клиническим рекомендациям, которые регулярно обновляются и являются эффективными.
— Какие показания к госпитализации сегодня?
— Естественно, если у пациента симптомы ОРВИ, то мы стараемся его не госпитализировать. Если в самом начале вирус был не изучен и изоляция применялась ко всем, то теперь мы понимаем, что если человеку не требуется особая поддержка и его симптомы не являются тяжёлыми, то он может лечиться дома, соблюдая изоляцию.
Пневмония, проблемы с дыханием — обязательная госпитализация. Стараемся госпитализировать возрастных пациентов даже с лёгкой формой, поскольку COVID часто усугубляет их основные патологии.
— Как поменялась ситуация с введением дополнительных ограничений? QR-коды помогают?
— Наше мнение таково: в совокупности ограничения улучшают эпидобстановку. Вакцинация, ношение масок, социальная дистанция — все это работает, в той или иной степени. Скажу, что после введения серьёзных ограничений количество тяжелых пациентов сокращается. С вакцинацией люди легче переносят.
— По вопросу прививки у обывателя может быть собственное мнение?
— Сегодня в России нет ни одной обязательной прививки. Даже те, что ставятся при рождении, делаются только с согласия родителей. Мы никого не заставляем делать прививки, но просим об этом, поскольку лично видим, как вакцинированные пациенты легче справляются с болезнью. А решать за человека мы не можем.
— Много ли сюда попадает тех, кто до сих пор думает, что вирус — это обман, простуда и с прочими предубеждениями?
— Ну, те, кто сюда попадает, довольно быстро убеждается в обратном. Те, кто всё еще верит в подобное, наверное, не теряли своих близких или сами переболели легко. Но какое-то «правильное» мнение мы не навязываем.
— На каких органах перенесенный COVID сказывается сильнее всего?
— Лёгкие, дыхательная система, из-за нахождения под кислородом или на ИВЛ сильно страдает сердечно-сосудистая система, сильно увеличивается риск тромбозов. Все наши пациенты проходят курс реабилитации, под это выделен целый этаж.
— Много ли врачей умерло с начала пандемии?
— Ни одного за все время. Болели — да. Могу назвать точную цифру заболевших: 380 человек. Риск заразиться в красной зоне минимален. Сейчас мы с вами закончим, бахилы и перчатки выбрасываются сразу, одноразовые комбинезоны — тоже, очки на дезинфекцию. Весь вирус умирает в буферной зоне. У нас тут нет казармы, как вы могли заметить. После красной зоны можно спокойно ехать домой.
Мы ходим в зону по нескольку раз за день и весь процесс давно отработан.
— Что в красной зоне тяжелее всего?
— Да, наверное, часами ходить в костюме. Коллеги, вы согласны? (согласны, — прим. ред.) По большому счёту, это те же самые назначения, общение с пациентами, только риск заражения опасной болезнью отличает это отделение от обычной инфекционки.
— Когда вы выходите на улицу и видите заполненные торговые центры, праздно гуляющих людей толпами, то какие чувства испытываете?
— Понимаете ли, после работы нам больше всего хочется домой, увидеть семью, поспать. У нас тоже есть жизни, жёны, мужья, дети. Немного не до этого.
Вообще, если хотите помочь, то не пренебрегайте масками, пользуйтесь антисептиками, мойте руки, избегайте скопления людей, поменьше контактируйте с пожилыми людьми. Основные правила не поменялись. В конце концов, сегодня ведь всё можно заказать в Интернете.
Сейчас основная нагрузка ложится именно на первичное звено. К нам попадают только процентов 10 от всех обратившихся за помощью. Люди продолжают заражаться и в большом количестве.
Вирус есть, он опасен, и делать вид, что ничего не происходит, по-моему, нельзя. Если каждый будет чуть более ответственным, то мы сможем быстрее побороть пандемию или хотя бы побыть дома на полчаса подольше.
В качестве постскриптума добавлю пару личных впечатлений и обращу внимание на существенную системную проблему:
Даже за 40 минут в костюме начинаешь чувствовать себя некомфортно. Тело покрывается влагой, может что-то зачесаться на лице, но трогать его нельзя. Есть пара рабочих лайфхаков, чтобы рукава не задирались или не запотевали очки, но не более. Тяжело представить, как человек себя чувствует летом, в 30-градусную жару, на четвёртый час в этой экипировке.
Слова о безопасности красной зоны, похоже, оказались правдивы. На выходе люди буквально умываются антисептиком, дезинфицируют всё, что можно. С момента посещения прошло более суток. Самочувствие в норме.
Обнадёживает спокойствие каждого первого медработника. Никуда не делся юмор и весёлые глаза (только их и видно). Эти люди уверены в себе, а значит, и нам можно переживать поменьше.
Та самая проблема:
В ковидном корпусе не работает вентиляция. Циркуляция воздуха осуществляется за счёт проветривания. Она заткнута намеренно, чтобы красные зоны не заражали чистые через общую шахту. Скорее всего, эта проблема повсеместна, и редкая инфекционка сегодня снабжена вентиляционной системой.
По нормативам, забор воздуха должен происходить в коридоре, а выброс — в палатах, но поскольку шахты не снабжены клапанами одностороннего действия и дезинфицирующими фильтрами, а система всего здания не работает, как единое целое, то затыкание отверстий — единственный выход из ситуации, которая должна быть решена ещё вчера.
Ссылка на постановление главного санитарного врача , зарегистрированного Минюстом, № 44 от 24.12.2020 прилагается.
Александр Губкин