В Архангельске усилиями студентов САФУ создан полноценный киноклуб. Имя ему — «Субтитръ». Инициатор проекта — Анна Щенина. Изначально киноклуб функционировал скорее как приют для узкой компании студентов-синефилов, но теперь регулярные встречи привлекают внимание самой разной культурной молодёжи, позволяя молодым людям дискутировать на эстетические, социальные и экзистенциальные темы после просмотров фильмов.
Студенческая жизнь в Архангельске небогата на разного рода творческие, научные и прочие клубы по интересам, поэтому ребятам самим приходится инициировать коллективный досуг. Эта беда касается в принципе региональной политики в отношении молодёжи, в чём автор этих строк, тоже юноша, видит весомую проблему.
Однако подросшее поколение активно создаёт себе необходимую среду для самовыражения из подручных средств, отдавая предпочтение не официозным площадкам наподобие «Патриота» и прочим ужасам, а лёгкой атмосфере уличных кафе. И очень радует тот факт, кто молодёжь тяготеет именно к интеллектуальному объединению. Особенно в тяжёлые исторические времена. Словом, в архангельском воздухе в последнее время явно развеялся Париж образца 1968 года; уж Чумбаровка точно сойдёт за локацию из какого-нибудь фильма раннего Годара.
21 апреля киноклуб «Субтитръ» устроил бесплатный показ полузабытого фильма «Бакенбарды». Мероприятие прошло при полном аншлаге (кстати, как раз в кофейне; неироничное спасибо чиновникам, что больше податься некуда, — так даже интереснее, милее и проще). «Бакенбарды» — это перестроечная сатирическая притча Юрия Мамина. К слову, режиссёр обещал нагрянуть в Архангельск после майских праздников с показом своей новой работы; мы обязательно осветим событие.
Далее — обзор от культурного смотрителя.
Снято в 1990 году.
В ролях: Виктор Сухоруков, Анатолий Журавлёв, Александр Медведев, Александр Лыков и другие.
Сюжет фильма изобилует гротеском, однако поданным чрезвычайно умело: в городе Заборске существует организация под названием «Капелла», в которой состоит бунтующая против советской затхлости молодёжь. Панки и анархисты участвуют в оргиях, возмущают город неприличными шествиями, носят кислотные разодранные одежды и говорят исключительно на отчаянном сленге.
Короче, занимаются саморазрушением от скуки и привлекают детей и подростков огульным образом жизни. Этакий тотальный Моргенштерн, только в принципе без каких-либо идеалов (у Моргена они есть — взять хотя бы его философию «маски» и метафизическое отношение к деньгам). Тусовка ютится в заброшенном здании и воюет с качками-гопниками до тех пор, пока в город не приезжают… двое поклонников Пушкина.
Эта парочка, ученик и учитель, сначала постепенно приручает гопоту и муштрует её, приобщая к наследию Александра Сергеича. Создаёт свой «бойцовский клуб» для войны с рассадником разврата и возрождения традиционной России.
Всем членам пушкинской банды в обязательном порядке выдаются плащи, белые перчатки, шляпы, но главное — все они обязаны носить бакенбарды. Затем верховный пушкинист объединяет усилия с ленивой городской властью и отбирает заброшенный домик у тусующихся неформалов, где и создаётся клуб А. С. П., после чего пушкинисты ловят и дубасят по ночам всех членов «Капеллы». Предводитель пушкинцев называет спецоперацию по очищению города и спасению России «ночью длинных тростей» (ничего не напоминает?).
Спустя ещё какое-то время организация, прикрывшаяся идеалами Пушкина и уверовавшая в свой обман, начинает притеснять обычных жителей города, ведя свои политические интриги с советскими бюрократами-чиновниками, а под конец ссорится даже с ними. И чиновники решают расформировать клуб А. С. П., когда его члены становятся слишком самодостаточными, после чего всех заигравшихся «бакенов» усаживают в тюрьму.
Финальная сцена: бывший предводитель и отчаянный пушкинист, обритый в тюрьме налысо, марширует в компании своих бывших подчинённых под портретом Маяковского, скандируя уже его пламенные лозунги. А жизнь течёт по-прежнему, и Россия почему-то не спасается, и провинциальный город Заборск почему-то остаётся таким же бессмысленным и беспощадным.
Фильм Мамина имеет больше содержательных достоинств, чем формальных, что вообще характерно для отечественного (особенно перестроечного) кинематографа. Касательно формальной стороны можно выделить работу режиссёра с жанровыми комедийными особенностями.
Мамин признавался, что для него чуждо соответствие устойчивым жанровым приметам, что кинематограф, по его мнению, «претендует на эффект подглядывания», на поиск неочевидных средств выразительности. Это, пожалуй, единственное формальное достоинство «Бакенбардов» как кино.
А вот посыл фильма глубок и для русской культуры экзотичен. Мы как-то не привыкли думать о том, насколько наша неукротимая великая культура может сыграть против нас, если мы вдруг не будем адекватно её воспринимать. История, показанная Маминым, недаром называется притчей — зритель сталкивается с ситуацией, когда впитанные с детства традиционные русские идеалы могут обернуться для простого человека трамплином к настоящему фашизму.
От общества любителей Пушкина, поклоняющихся тени гения как Богу, до общества «чернорубашечников» — один шаг, если любовь к Пушкину спровоцировала какая-то иная цель, кроме сугубо эстетической. Фильм Мамина показывает, как бывает опасна культура в полуобразованных умах и ушлых руках идейных вырожденцев.
Ведь главный герой, чувствующий себя продолжателем дела Пушкина по спасению России, и впрямь — партайгеноссе, готовый фюрер. Использование культурного, религиозно-философского русского наследия в целях заполучения власти, манипуляций, обмана — это прямой путь к шовинизму, войне и дискредитации национального духа.
«Бакенбарды», увы, будут актуальны всегда. Потому что гордыня и зло ежедневно оправдываются именами классиков, якобы придерживавшихся позиций тех людей, которые эксплуатируют их образы. Обидно, когда вокруг и видные философы, и известные журналисты, и прочие образованные, но непорядочные люди начинают перетаскивать в свой лагерь давно почивших Бродского, Солженицына, Гумилёва и прочих русских великанов, не имеющих отношения ни к какой форме тирании, ни к какому злу, которое не имеет национальности и отношения к культуре.
Об этом хорошо написала Цветаева в стихах к Пушкину: «Пушкин — в роли монумента?»… «Пушкин — в роли Командора?»… «Пушкин — в роли гувернёра?»… «Пушкин — в роли лексикона?»… «Пушкин — в роли русопята?»… «Пушкин — в роли мавзолея?»… «Пушкин — в роли пулемета!»… В этих риторических восклицаниях виден однозначный протест.
Если вы вдруг ощутили в себе прилив гражданского самолюбования, перечитывая классиков, то это верный признак того, что вы держите книгу вверх ногами. И видите в ней фигу. В таком случае срочно просмотрите фильм Юрия Мамина, а следом за ним — хронику из Освенцима. И перечитайте вновь ту книгу, во время чтения которой вы почувствовали себя представителем лучшего общества на свете. Скорее всего, вас кто-то обманул, внушив, что духовный потомок Пушкина в первую очередь должен относиться к «витиям» исключительно как к начинке гробов.
В общем, не сотворите себе кумира ни из кого и помните: прекрасное не может быть инструментом подавления. А напоследок — остроумные стихи из песенки барда Ростислава Чебыкина. Чтоб развеяться.
Автор ничего не хотел сказать,
Хватит в подсознанье к нему влезать,
Хватит фантазировать ерунду,
Автор ничего не имел в виду.
Автор — не беспомощный лоботряс,
Всё, чего хотел, он сказал без вас,
Автор и представить себе не мог,
Что вам померещится между строк.
Не пытайтесь автора разъяснить,
Автора от вас норовит стошнить,
Не беритесь автора толковать,
Автор вас хотел бы поубивать.
Не тащите автора на борьбу,
Не мешайте мирно лежать в гробу,
Не давайте повода вылезать,
Автор ничего не хотел сказать.
Автор незатейлив и легкокрыл,
Автора несёт вдохновенный пыл,
Вот он и творит, как его несёт,
Понимая сам далеко не всё.
Выпасайте в дебрях своей ботвы
Буйных тараканов из головы,
Их не выйдет автору навязать —
Автор ничего не хотел сказать.