Режиссер: Николай Лебедев.
В главных ролях: Сергей Кемпо, Любовь Аксёнова, Евгений Миронов, Сергей Безруков, Алексей Бардуков, Игорь Петренко, Вольфганг Черни.
Премьера: 2 марта 2023 года.
Каждый раз после просмотра очередного отечественного фильма про период Второй Мировой, даешь себе зарок — «больше никогда». Ведь, если не поддерживать рублем горе-авторов, то, может быть, те, кто дают им деньги задумаются, пнут своих подчиненных и заставят стараться.
Похоже, это не работает. Фильм «Нюрнберг» на вечернем сеансе выходного дня пришло посмотреть от силы 20 человек. То есть 85% зала пустовало и не приносило никакой прибыли ни киноделам, ни кинотеатрам.
По текущему курсу бюджет фильма составлял 8,7 миллионов долларов, а пока что собрать удалось лишь 2,9 миллиона. Провал. И это при исключительном, неограниченном праве на прокат и практически полном отсутствии конкуренции. Может быть, причины непопулярности нашего кино не в расцвете бескультурья, навязанного Западом, а в том, что фильмы плохие?
Впрочем, обо всём по порядку.
Нюрнбергский процесс длился больше года, за это время проведено 403 заседания, на которых присутствовало 216 судебных слушателей. Выступили 240 свидетелей, оглашено около 300 тысяч письменных показаний, общий объем протокола — 16 тысяч страниц. Краткое содержание протокола издано в семи толстых томах.
Весь этот объем данных не удовлетворил создателей «Нюрнберга», заявивших на предпремьерном показе, что они получили доступ к документам, которые только недавно были рассекречены. Якобы новые факты помогли воплотить на экране то, что еще никто не показывал.
Немного печалит, что авторы госкино не учатся на ошибках коллег. Их «секретные документы» еще 10 лет назад стали мемом, не высмеяны только ленивыми, но снова и снова всплывают в рекламных компаниях чуть ли не к каждому первому историческому фильму.
Как гласят легенды, «Нюрнберг» начали снимать в 2018 году после того, как тогдашний министр культуры Мединский заявил, что «тема Нюрнбергского процесса приватизирована США, а россияне должны знать всю правду». Доля правды в этих словах есть. Со второй половины ХХ века по сегодняшний день 9 фильмов о процессе сняты в Америке, 2 в Британии, 3 в СССР и 3 в Германии. Если у американцев часть лент художественные, то у Союза и послевоенной Германии — сплошь документалки. Так что вряд ли русский человек, интересующийся темой, остался бы без той правде о нацизме, которую кто-то не хочет рассказывать.
Хотя… есть же фильм «Нюрнберг», старательно сглаживающий неудобные углы в угоду современной политической обстановки.
К этому кино изначально тяжело было относиться серьезно. С одной стороны, авторы замахнулись на очень сложную тему и было интересно посмотреть, что у них получилось, но с другой… саундтрэк от Филиппа Киркорова, возрастной рейтинг «12+», поддержка «Фонда кино» и Безруков в одной из главных ролей. Как правило, такое комбо не сулит ничего хорошего
Фильм стартует с кадров побега некоего военнопленного из концлагеря. Заключенный, прихватив кисточки для рисования, роет подкоп натыкается на грузовик и падает замертво. Эту сцену надо запомнить, ведь больше мы никогда не увидим данного персонажа.
Эпизод с концлагерем закрывает титр и зрителя переносят в разрушенный Сталинград. Нам покажут очень красиво нарисованный город и забег советских солдат на штурм какого-то дома. Дом-таки берут и… вот мы уже в Берлине в конце мая 1945 года.
Что дают эти две сцены? Понимание того, что главный герой воевал в разведке и, собственно, всё.
В Берлине мы узнаем, что историю Нюрнбергского процесса нам будут рассказывать от лица капитана Игоря Волгина, который напрашивается в Нюрнберг якобы для помощи советской обвинительной комиссии, но на самом деле собирается искать пропавшего брата.
После минуты в Берлине зрителя опять перебрасывают, на этот раз на вокзал Нюрнберга. Там мы узнаем, что в городе, куда съехались лучшие умы всех стран победительниц, в городе, где находится вся оставшаяся верхушка нацистской Германии, лучшие спецслужбы мира до сих пор не смогли вычислить и задавить немецкое подполье.
Вам не показалось. Видимо, это и есть те самые секретные документы. Истории о каком-то подполье действительно были в западной прессе, но не нашли никаких подтверждений в реальности. Самое главное, что мотивацию этого подполья в фильме никак не объяснят. Отказавшиеся сдаваться немцы хотят саботировать процесс и выкрасть главных его участников, но чтобы что? Восстановить Рейх в разрушенной, обескровленной и оккупированной стране? Как?
К слову, Нюрнберг и в реальности, и во вселенной фильма находился в американской зоне оккупации. Создатели фильма показывают американцев полнейшими разгильдяями. Вооруженные нацисты у них спокойно шастают по улицам, важные обвиняемые кончают с собой в тюрьмах по недосмотру охраны. Мало того, американцы еще и всячески не дают работать советской комиссии. Одним словом, не тех победили в 45-м.
Сам процесс начинается лишь на 22-й минуте фильма «Нюрнберг». И это натуральный культурный шок. Как будто суд и художественную часть снимали разные команды. Во-первых, в павильоне был детально воссоздан зал суда нюрнбергского дворца правосудия, во-вторых, кастинг выше всяческих похвал. Геринг невероятно похож на оригинал из документальной хроники, фельдмаршал Кейтель — тоже. Обвиняемые садятся в правильном порядке, как на документальных кадрах.
Но хорошего понемножку. Порадоваться дают лишь пару минут и снова переносят в художественную часть, а именно на концерт, где капитан Волгин знакомится с некой Леной. Естественно, это не просто так и большую часть фильма «Нюрнберг» мы будем смотреть, как развиваются отношения Волгина и Лены.
Их знакомство начинается с рассказа о себе: Лена говорит, что была угнана в плен и работала на местном заводе. Волгин же заявляет, — «кто хотел сражаться — сражался», упрекает Лену в предательстве Родины и бросает её посреди разрушенного города. И это уже третий раз, когда зритель остается в недоумении, задаваясь вопросом: «для чего мне это показали?»
И снова кадры процесса. Авторы решили опустить выступления британской, американской и французской сторон обвинения и сразу дать слово главному обвинителю СССР Роману Руденко в исполнении Сергея Безрукова.
Понятно, что Безруков здесь — приглашенная звезда, нужная для привлечения внимания. Однако на фоне шикарного Геринга, Кейтеля и Риббентропа, эта роль — полное непопадание. Руденко был полноватым мужчиной с большими залысинами, острым носом и специфическим украинским говором, который нет-нет, да проскакивал в обвинительной речи. Настоящий Руденко говорил медленно, четко артикулируя интонации и знаки препинания, Безруков же читает с выражением, но быстро, как современные прокуроры на современных судах.
По ходу повествования выясняется, что процесс разваливается из-за недостатка улик. Помочь советскому обвинению вызывается Волгин. Казалось бы, немцы совершали преступления по всей Европе и под конец войны в центре Германии серьезные доказательства под ногами не валяются. Ан-нет! Едва выехав за пределы города, Волгин натыкается на небольшую колонну немцев, где и находит пленку со зверствами из концлагерей.
Пленку Волгина демонстрируют на суде. В реальности после советских и американских кадров из концлагерей из зала натурально живых выносили, именно после тех кадров нацистская верхушка поняла, что не выйдет из процесса сухими. В фильме же шок изображает только лицо Безрукова, председатель суда с каменным лицом объявляет перерыв, и камера снова переносится к отношениям Волгина и Лены.
Чем ближе кино подходит к концу, тем меньше времени уделяется судебным заседаниям. Вместо этого нам подробнее раскрывают лидера нацистского подполья, сеют личную вражду между ним и Волгиным, вписывают детектив про немецкого информатора в советской делегации и готовят зрителя к бодрому финалу в стиле «Бесславных ублюдков».
Кстати, вы не забыли, что Волгин ищет в Нюрнберге брата (и совсем не работает на благо советской комиссии, а должен бы)? Под конец первого часа фильм решит-таки рассказать, что на самых первых кадрах именно брат бежал из концлагеря. Найдет ли Волгин брата? Найдет, но покажут это в виде титра в самом-самом конце.
Можно еще бесконечно долго ругать кино за игру Любови Аксеновой, сюжетные дыры и сумбурность, но стоит обратить внимание на Нюрнбергский процесс, ради которого все и собрались.
Если смотреть фильм с секундомером, то можно понять страшное: в двухчасовом «Нюрнберге» сам процесс занимает не более 15 минут, любовная линия — 40 минут, боевик — еще 40 минут, остальной хронометраж отдан под взаимодействие Волгина с начальством и под атмосферные кадры руин Нюрнберга.
В фильме про важнейший судебный процесс всего прошлого столетия есть секс, погони, перестрелки, рассказы про советские репрессии 37 года, описание художественных предпочтений не сдавшегося немца по кличке, прости Господи, Хаммер (Молоток), но нет самого главного — суда над нацистами.
Нет легендарного ответа Руденко на вопрос «сколько времени вам понадобится для доставки Паулюса в зал суда?», не показано, как Геринг поначалу был «звездой» процесса, заигрывая с журналистами, и как поник после доказательств советской стороны. Зверства нацистов показаны лишь по касательной, про немецкую пропаганду не сказано ничего, про рабский труд на заводах — ничего, про медицинские эксперименты — ничего, про оправданных обвиняемых — ничего.
В фильме «Нюрнберг» главными антагонистами на суде являются не нацисты, а американцы, обвиняющие СССР в сговоре с Германией, но даже этому уделена лишь пара секунд.
Это кино ждали, надеясь посмотреть противостояние Руденко и Геринга, увидеть насколько важным был вклад Советского Союза в осуждение нацистских преступников, а получили крайне невнятный фильм про отношения разведчика и бывшей заключенной, вялую перестрелку с выдуманным подпольем, очень стереотипного нациста-злодея и немного современной политики.
Идеальная драма лежала на поверхности: главный герой — Роман Руденко, его противник — Герман Герринг. Нужна любовь — покажите, как жена собирает Руденко в Нюрнберг, нужен детектив — экранизируйте загадочное убийство адьютанта одного из членов советской комиссии. Нужно показать американцев дураками? История и для этого написала свой сюжет: однажды солдаты США решили погреться и сожгли пару коробок с протоколами. Хотите показать нерассказанную историю — уделите время архивистам, синхронным переводчикам, машинисткам — настоящим пехотинцам того процесса, на чьих плечах всё держалось на самом деле. Нужна серая мораль? Дайте слово адвокатам нацистов. Порядочным немцам приходится защищать худших в мире людей — чем не сюжет?
Единственная сцена процесса, достойная похвалы — демонстрация мыла из человеческих костей, перчаток, абажуров из человеческой кожи и засушенной головы заключенной со стола директора Освенцима. Но длится она 20 секунд, а пятиминутная сцена после — постельная и протекает под рассказы о пересылке немецких заключенных.
В фильме ни слова не сказано, как немецкое общество дошло до того, что убийства евреев — это нормально, как Гитлер захватил и извратил умы самой образованной нации Европы. Почему не показан главред «Штурмера» от речей которого уши трубочкой сворачивались?
Весь пафос исторического момента разбивается о «любовь, которая всё переживет». Да видели уже… Видели в «Сталинграде», в «Т-34», в «Ржеве», в «Лётчике», в «Девятаеве», в «Битве за Севастополь», в «Собиборе». Судя по российским фильмам, была не война, а «Дом-2» какой-то.
В очередной раз после просмотра поделки современных авторов на важную тему хочется с досадой сказать «раньше было лучше» и пойти смотреть советские аналоги, чтобы заглушить боль разочарования. В данном случае рекомендуем «Суд народов» 1946 года и британский «Памяти справедливости».
12+
Александр Губкин.