Если бы великий поэт АС Пушкин знал, как потомки его изобразят и используют, он бы проклял эту страну и уехал на родину предков.
Там, на африканском континенте, в маленькой, бедной, но гордой Эритрее Пушкина уважают, и никому в голову не приходит уродовать его и превращать в рекламную тумбу.
Иное дело Архангельск, где плодовито-ядовито расцвёл так называемый креативный класс — сброд из бездарных, но пафосных сволочей, готовых изуродовать всё.
Всё, что попадёт под руку: Пушкина, Ленина, Ломоносова. Кстати, драмсараевские креативщики над Михайло Васильевичем тоже поиздевались — наняли так называемых дизайнеров (на самом деле просто посетителей барбершопа), и те вместо классического образа сделали из Ломоносова хипстера-наркомана, нажравшегося кокса в гей-клубе.
Но Пушкину повезло ещё меньше. Его просто превратили в исчадие ада — пугало для грешников с закатившимися глазами, фиксой вампира и выражением лица, как у маньяка.
А на ладонь повесили qr-код.
Пошлятина-с!
Вот самая грустная песня на свете,
Которую я сейчас спою вам.
Грустнее её, быть может, наверно,
Лишь детство моё — ***** детство.
Хочется плакать, холодного пива,
***** насморк и курочку «гриля».
Халву ненавижу, но щас бы колбаски
И песню ансамбля с названием «Queen», глядь.
Детства моего чистые глазёнки
Съели вместо устриц алчные бабищи,
Мне оставив только сраные аккорды
И право петь эту мудацкую песню.
Детства моего чистые глазёнки…
Александр Лаэртский
«Детства моего чистые глазёнки»