Специальный корреспондент ИА «Эхо СЕВЕРА» расследовал пугающие подробности настоящей жизни Музейного объединения Архангельска.
Как правильно понимать регулярные «ремонты» в музее ИЗО?
«Мы ждали этого с 1975 года», — такими словами начинается объявление о ремонте музея ИЗО, выложенное в официальной группе ВК архангельского Музейного Объединения. Запись датирована седьмым июля.
И уже на этом месте горожан пытаются ввести в заблуждение: 29 января 2021 года местное госТВ уже сообщало о «большом ремонте» в многострадальном здании, после которого «залы музея ИЗО выглядели как с иголочки» (стилистическая ущербность этой формулировки, видимо, призвана подчеркнуть качество ремонта).
На этот раз музейщики обещают, что на объекте проведут намного более значительные работы, будет изменён даже цвет стен — с белого на серый.
В музей завезут ещё и некое «современное выставочное и мультимедийное оборудование» (что это конкретно и сколько оно стоит — об этом информации в открытом доступе нет).
Музей ИЗО сейчас, говоря откровенно, нуждается в ремонте во вторую, а то и в третью очередь.
Главное, чего не хватает этому музею, — непосредственно, интересных картин и научных сотрудников, способных интеллектуально и живо говорить и писать об искусстве, нетривиально проводить экскурсии и организовывать современные культмассовые мероприятия.
В Архангельске сегодня таких людей просто нет. Про искусство в городе никто ничего не говорит и не пишет. Ни одно региональное издание не ведёт постоянную рубрику с освещением культурной жизни, а в музеях попросту не хватает квалифицированных кадров.
В общем, два «грандиозных» ремонта в одном мёртвом музее за пару лет — откровенный перебор. Нельзя при любом удобном случае начинать необоснованный ремонт и каждый раз выдавать его за «грандиозное преображение».
Глядя на этот фарс, невольно задумаешься: уж не осваивает ли кто-нибудь бюджет?
Сайт Госзакупок, кстати, говорит, что в июне 2023 года на ремонт музея ИЗО было выделено 6 972 052 рубля.
Между тем за последствия наводнения в фондах музея ИЗО, о котором мы писали ещё в 2016 году, никто так и не ответил, а информации о состоянии бесценных икон и книг в открытом доступе найти нельзя, как и данных о том, где они находятся сейчас.
Из министерства культуры на запрос «Эхо СЕВЕРА» сообщают: все экспонаты удалось отреставрировать, они выставляются в музеях, однако увидеть их в данный момент нельзя — выставочные залы с ними закрыты на ремонт.
Минкульт также озвучил нам сумму, за которую якобы смогли привести в порядок десятки икон и книг: в 2017 году из областного бюджета на это выделили 1 485 385 рублей.
По мнению экспертов-искусствоведов, таких денег едва хватило бы на реставрацию даже одной иконы.
Чем опасно посещение дома Плотниковой?
Бесконечные «ремонты» стали частью жизни не только музея ИЗО, но и усадьбы Плотниковой — жёлтого здания напротив Дворца пионеров.
Только в случае с ним ремонту подвергается лишь фасад — его обновляют даже сейчас, подкрашивают все трещинки десятым слоем штукатурки и краски. В то время как изнутри музей представляет настоящую опасность, о которой никто и никогда не говорит.
Проблем в доме Плотниковой много.
Во-первых, это опасность обрушения потолков. Сложнее всего дела обстоят со вторым этажом здания — весной и осенью там протекает крыша, из-за чего картины регулярно убираются из залов, а на их месте появляются таблички, гласящие, что холст отправлен на реставрацию.
Во время очередного потопа не так давно пострадал шедевр кисти Крамского.
Однако пострадать могут не только предметы искусства: из-за постоянных протечек с потолка осыпается штукатурка и покрывается трещинами тяжёлая гипсовая лепнина, которая при падении способна нанести существенный вред здоровью человека.
Огромные трещины ползут по стенам и потолкам даже в кабинетах музейных сотрудников.
Корреспондент ИА «Эхо СЕВЕРА» проник в закрытые помещения музея и убедился, что музейное руководство не заботится в том числе и о безопасности собственных подчинённых.
Итак, дом Плотниковой находится под постоянной угрозой затопления, бесценные произведения искусства портятся, штукатурка осыпается на пол, а гипсовая лепнина норовит кого-нибудь похоронить. Ярче всего все эти проблемы видны в зале русского пейзажа.
Одна из смотрительниц поделилась, что дыры в крыше музея появляются во время уборки снега: кто-то просто портит её лопатами и другими инструментами.
Другая беда музея — «плывущие» стены. В «зале царей» можно увидеть, что стены расположены под наклоном, углы помещения кривые. Это можно понять и по покосившимся печам.
Музей буквально медленно уходит под землю. Штукатурка в нём осыпается не только из-за затоплений, но и из-за того, что здание мало-помалу накреняется.
Ещё одно свидетельство тому — пугающие трещины в стенах на первом этаже. Музею объективно нужно укрепление фундамента, нужен полноценный капремонт, но дирекция предпочитает делать вид, что здание вовсе не кривое, и занимается ремонтом фасада.
Ситуация напоминает фильм Юрия Быкова «Дурак».
Третья проблема музея — неадекват. Единственная мера, применяемая к поддержанию порядка в разваливающемся здании, — бумажные полоски (маячки), приклеенные поверх трещин в стенах. Если такая бумажка порвётся, значит, трещина в стене расширяется. А если не расширяется — ну, пусть будет, зачем её ремонтировать?
Музейное руководство соблюдает все формальности, но страшно подумать, что эти люди когда-нибудь будут ответственны за здоровье других.
Мы пытались четыре раза выйти на связь с одним из руководителей — мистером Лодочниковым. Узнали все его номера, звонили, но мужчина скидывал каждый вызов. Зачем он занимает своё место?
Вообще, общаться и объяснять что-то — это не про нынешнее музейное руководство.
Главного человека музейной жизни Архангельска зовут Майя Миткевич. Ощущение, что Майя Владимировна принципиально не общается с критично настроенными журналистами и игнорирует буквально любую информацию, которая ей не нравится.
Проверить это нам не удалось, так как Миткевич на данный момент находится в отпуске и не выходит на связь.
О том, что с домом Плотниковой что-то не так, Миткевчи, видимо, искренне не подозревает.
Что говорят о ситуации в министерстве культуры?
Зимой музей посетили представители министерства культуры. Прибыв на место, они участливо кивали, с понимающим видом фотографировали все бедствия музея, артистично выражали возмущение ситуацией и готовность помочь музею в ближайшее время. После того визита о себе чиновники ничем не напомнили.
ИА «Эхо СЕВЕРА» направило в минкульт несколько вопросов о состоянии дома Плотниковой и планах насчёт ремонта здания.
Пока министр сочинял ответ, по всем музеям Архангельска разлетелся некий «приказ» сверху, запрещающий музейным сотрудникам общаться с журналистами и даже высказываться в «личных коммуникациях» о месте своей работы в критическом ключе.
Спустя неделю помощник министра Светловой Владимир Анисимов прислал свой ответ. Процитируем наиболее характерную выдержку оттуда:
«Полный комплекс научно-проектной документации, включая требуемые масштабные археологические исследования, геологические изыскания, выработку проектных решений, разработку смет, прохождение историко-культурной и строительной экспертизы потребует около 2-х лет. После чего будет подготовлена заявка на финансирование реставрационных работ. Выделение денежных средств и начало комплексной реставрации объекта возможно не ранее 2026 года».
Также Анисимов сообщил, что минкульт заплатил фирме «Архстройэкспертиза» за составление «научно-проектной документации» для реставрации музея. «Архстройэкспертиза» заявила, что лучшим решением в текущих обстоятельствах будет… ремонт фасада. Дескать, это быстрее и лучше, чем ничего.
Напомним, что косметические ремонтные работы проводились в доме Плотниковой и в 2019, и в 2020–2021 годах.
А вот настоящий триллер: кому выгодны «ремонты» фасада дома Плотниковой
Косметический ремонт музея Плотниковой финансируется частными лицами.
21 июня 2023 года некто пожертвовал музею 7 296 633 рубля — в открытых источниках информации о том, кто это сделал, нет.
Зато корреспондент ИА «Эхо СЕВЕРА» выяснил, что ремонт музея регулярно делает ООО «Процесс», принадлежащее бизнесмену Леониду Абрамову. Возле музея нет и таблички с данными об организации, выполняющей ремонтные работы.
Но куда интереснее тот факт, что Абрамов является учредителем другой фирмы — упомянутой выше ООО «Архстройэкспертиза», которая присматривает за выполнением работ первой и проводит по ним экспертизу.
Учитывая количество косметических ремонтов в доме Плотниковой, несложно дойти до подозрения, что работы всё-таки выполняются некачественно, а экспертизы только подстраховывают действия ООО «Процесс».
В России известны случаи следующей схемы. Бизнесмен, желая вывести излишки прибыли из-под налогов, жертвует их учреждению культуры. Он состоит в сговоре с другим бизнесменом, который эти деньги осваивает — например, берётся за косметический ремонт музея и тратит из семи миллионов только два, ещё один кладёт себе в карман, другой даёт директору музея за молчание, а остальное возвращает «благотворителю».
Понятное дело, «благотворитель» намерен выводить свои деньги из-под налогов часто, поэтому схема повторяется до бесконечности. Но для этого ремонт следует делать некачественно, чтобы была формальная причина снова жертвовать деньги и браться за новый ремонт.
Мы не смеем утверждать, что в доме Плотниковой точно так, но сомнения порождает перманентный ремонт фасада за счет некоего спонсора.
ООО «Архстройэкспертиза» специализируется на надзоре за ремонтами объектов культуры.
В 2021 году Молодёжный театр заключил с этой фирмой контракт на 5 108 668 рублей, в 2020 году за 1 871 115 рублей она составила «научно-проектную документацию» для реставрации Гостиного двора, а в 2021 — на 3 999 000 рублей для дома-музея Баженовых.
А ООО «Процесс» за 7 388 183 рубля в 2017 году ремонтировала дом Плотниковой и музей Борисова, в 2018 году за 1 317 925 рублей — снова музей Борисова и за 8 266 264 рубля — музей Писахова.
Печальные выводы
P.S.
Главная тревога дня: как бы однажды не пришлось распрощаться с одни из лучших музеев Архангельска.