В ночь с пятницы на субботу журналист шёл по городу, укрываясь плащом от дождя. Дворы сменялись аллеями, влажный воздух покрывался стеклянным дымом. Вокруг не было ни души.
Примерно к 2 часам ночи, однако, улицы стали наполняться противоестественными шумами. Это были пьяные горожане. Прислушиваясь к весёлым воплям, журналист тоскливо улыбался, мечтая попасть в какую-нибудь заблудившуюся компанию и нарваться на приключения.
И профессиональное чутьё не подвело его. Двигаясь по Обводному каналу, он встретил харизматичного шатающегося юношу. Юноше явно не было 18 лет, и потому его появление на центральной улице города взволновало законопослушного журналиста.
Завязалась беседа. Юноша оказался несовершеннолетним студентом. Он возвращался с клубной тусовки к себе домой и активно пересказывал события своей жизни за минувшие три часа. Журналисту это понравилось, и он вызвался сопроводить пьяного подростка до дома. Однако на крыльце студент-медик не захотел расставаться с новым знакомым и пригласил его на «вечеринку», которая уже несколько часов происходила в его квартире. Журналист решил принять приглашение и оценить обстановку. Увиденное внутри квартиры повергло его в шок.
Во-первых, в квартире не было вообще никакой мебели. Там не было буквально ничего, кроме заржавевшей ванны справа от входной двери и одеяла, расстеленного на полу. На одеяле лежали мертвецки пьяные тела других подростков, а ванна использовалась в качестве туалета.
Во-вторых, хозяин квартиры немедленно достал из сумки пачку сигарет и пакетик с чем-то подозрительно напоминающим растительный наркотик. Несколько тел оживились. Будущий медик начал сладко затягиваться и передавать дымящийся «ладан» по кругу. Тогда впечатлённый журналист начал беседу с парнем как профессионал. На повестке дня лежал вопрос комендантского часа и отношения архангельской молодёжи к новому закону.
— Ты знал, что в городе введён комендантский час для несовершеннолетних? На тебе это как-нибудь сказывается?
— Да вообще никак.
— Твои родители в курсе о том, что ты делаешь сейчас? Они тебя отпускают на тусовки?
— Тут такая ситуация, у меня не самая обычная семья. У меня два папы. Один говорит, что на улицу нельзя, но другой разрешает, говорит, что ночные гулянки — это нормально в моём возрасте и даже нужно время от времени.
— Два папы?
— Ну да, только это под большим секретом. Мама с папой давно не живут вместе, она вообще отвернулась от нашей семьи, когда узнала это о папе.
— С какого возраста ты ведёшь такой образ жизни?
— С 14 лет, то есть уже три года. Вообще очень люблю ночную жизнь, в Архангельске много классных мест, чтобы хорошо провести время именно ночью.
— В каких местах ты бывал?
— В «М33», бары «Арктика», «Альтер» и «Колесо», в клубы «Эксклюзив», «Луна», «Эдисон» и «Оригинал». Там, конечно, есть контроль, но, видимо, он минимальный. Мне кажется, большинство ребят спокойно проходят по ночам без всяких документов.
— Что для этого нужно сделать?
— Как ребята говорили, либо заплатить охраннику, либо заранее договориться с администраторами. Я думаю, что им выгодно, если придёт как можно больше людей, а возраст совсем не имеет для них значения. Надо уметь договариваться и почаще отсвечивать, чтобы тебя запомнили и пускали в следующие разы без проблем. В самых тяжёлых случаях просто дают свои аккаунты в «Госуслугах» старшие друзья, и их показывают на входе. Вот эта тема работает вообще везде.
— Много ли среди твоих несовершеннолетних знакомых любителей так погулять по ночам?
— Вообще все. Я учусь в медицинском, у нас оттуда ребята каждые выходные толпами ходят развлекаться. Есть и младшие друзья, которые сейчас доучиваются в школах, вот как раз они сейчас в квартире и находятся. Скоро сюда ещё подъедут два друга с Сульфата, им по 16, можешь ещё с ними побеседовать.
— Когда ты встречаешься с друзьями, какой у вас план действий? Что вы обычно делаете по ночам?
— Сначала мы идём куда-нибудь во двор на парковку. У кого-нибудь по любому будет машина, такого человека надо всегда иметь в компании. Как правило, это ребята с окраин. Так вот, сначала мы сидим в его машине, потом он нас везёт в какой-нибудь магазинчик, где поштучно продаются сигареты и есть алкоголь. Чаще всего мы едем в наливайку «24», она круглосуточная и находится в центре, до неё удобно добираться, но есть информация, что алкоголь там несертифицированный. Ребята часто травятся, и похмелье очень тяжёлое после него.
Начинается вечер — взяли водки, потом выпили во дворах где-нибудь на Воскресенской, например, возле «Богатыря». Там тихое место довольно. Потом поехали в клуб дворами. И дальше уже кто-то либо с девочками знакомится и отсоединяется от компании, либо мы вместе едем на свободную квартиру продолжать вечер.
— А наркотические вещества употребляешь с друзьями?
— Ты на мента похож. Надеюсь, вся эта история будет анонимной (затягивается через бутылку, — прим. ред.).
— Почему ты выбираешь такой досуг? Может быть, в Архангельске не хватает каких-то культурно-развлекательных мероприятий и прочих сфер, где тебе было бы интересно самовыражаться?
— Я не вижу ничего деструктивного в своём образе жизни и считаю, что каждый прошёл через подобный этап. Но ты прав, как-то пустовато в городе, бывает такое, что некуда применить силы и выплеснуть энергию. Я не знаю, что могло бы заменить мне мой досуг, но с радостью бы попробовал что-то новое.
— Как ты видишь свою жизнь к 25-30 годам?
— Я либо умру, либо стану наркологом. Пока что, так сказать, на личном опыте изучаю зависимости, но собираюсь в ординатуру и планирую спасать людей от того, что делаю сейчас сам.
— А почему квартира такая убитая?
— Мама, когда ещё жила вместе с папой, хотела сделать тут ремонт, чтобы сдавать квартиру в аренду за высокую цену, но сейчас у папы всё хорошо по деньгам и без этой лишней головной боли. За квартирой никто не следит, я использую её, как посчитаю нужным. Зимой у меня тут была майнинг-ферма.
На этом моменте в квартиру зашли двое молодых людей — тех самых, которые добирались сюда аж с Сульфата. Журналист решил не терять времени и пообщаться с один из них.
— Что интересного прямо сейчас, ночью, происходит на Сульфате? Как там отдыхает молодёжь?
— У нас вечер начался с того, что мы пошли на трубы. Там барыжат люди, продают в любое время суток что хочешь. Мы закупили водки и поехали в бар.
— Что за трубы? И как выйти на связь с «барыгами»?
— Ну, трубы проложенные. Не знаю, как объяснить. Там обычно назначаются все встречи такого характера. Чтобы пришёл человек с товаром, надо иметь определённые связи, знать контакты. Это удовольствие не для всех. Сегодня было такое, что мы сидели на трубах, к нам подходят два ровесника и говорят: «Ребята, сидите спокойно, мы найдём клад и уйдём». Половина Сульфата сидит за это.
— Как сегодня отдохнули?
— Пришли в бар. Заказали себе пивка, карбонару, посмотрели на стрипуху. Перед нами была вип-зона, там сидел мужик, и перед ним 40 минут подряд танцевала стриптизёрша. Он смотрел на её задницу не отрываясь, но потом время вышло, и на его место сел другой мужик. Этот был, видимо, богатый, он три раза ей закинул денег. Потом в бар зашли два чела, сказали, что опера, подсели к нам и стали шутить — мол, есть ли у вас дурь? Мы с ними посмеялись, потом они заказали по 0,2 коньяка, но не допили и отрубились. Видимо, тяжёлая смена выдалась. Они отдали свой коньяк нам, мы допили и ушли. Пускай платят.
***
Стоит ли как-то комментировать всю эту безумную информацию?
Пока журналист колебался, вызвать ли полицию в подростковый притон, его телефон разрядился. Пришлось отпустить ситуацию и добираться до дома пешком, пытаясь хоть как-то уместить в голове услышанное за ночь.
Чиновники в очередной раз придумали закон, который никто не будет исполнять. Патрулей в ночном городе практически нет, школьники и совсем юные студенты бухают под каждым кустом, клубы и бары не фильтруют посетителей по возрасту, а некоторые районы и вовсе превращаются в гетто.
Главное — придумать очередной запрет. Но чем ещё заниматься школьнику в Архангельске, кроме подобных ночных гулянок? Где в городе что-то современное и интересное для досуга молодёжи, помимо спортивных площадок на каждом углу?