Перед тем, как уважаемые читатели ознакомятся с полной версией интервью, которое с «Бурым» мы записывали в Архангельске у Дома Офицеров, стоит напомнить, о ком в начале интервью идёт речь.
Речь идёт о нашем земляке Валерии И*, которого в августе прошлого года вооруженные силы Украины (ВСУ) взяли в плен и который уже почти год томится в застенках СИЗО украинского города Старобельска – пока без суда и не понятно под каким следствием…
Илья Азовский – главный редактор «Эха СЕВЕРА»:
- Как получилось, что наш земляк, назовем его Валерий, попал в плен?
Командир подразделения армии ЛНР, позывной «Бурый»:
- Если говорить гражданским языком, можно назвать это — стечение обстоятельств.
Азовский:
- Он по своей воле пошел воевать?
«Бурый»:
- Да. Никто его не направлял.
Азовский:
- Это была бравада?
«Бурый»:
- Нет, скорее всего, он хотел показать, что на что-то способен.
Азовский:
- Самоутвердиться?
«Бурый»:
- Скорее всего, да.
Азовский:
- Были ли до этого какие-то проблемы? Вот сейчас один приехавший из Луганска говорит, что у него с вами был какой-то конфликт.
«Бурый»:
- Да. Если вы служили в армии, то знаете: командир есть командир. Приказы командира не обсуждаются, какой бы ты опытный ни был, сколько бы ни было войн у тебя за плечами.
Азовский:
- Вы были непосредственным его командиром?
«Бурый»:
- В нашем подразделении два командира — я и Дэн. Мы не разграничивали, прямой командир или нет. Все подчинялись и мне, и Дэну, в том числе и бойцы постарше его, по 60 лет. Например, есть у меня пулеметчик, дед — ему под 70. И воюет! Имеет два ранения. И подчиняется, понимает меня с полуслова.
А тут такая бравада, он захотел самоутвердиться, показать, что он лучше, чем мы, именно это и привело к такому стечению обстоятельств.
Азовский:
- Вы видели видеозапись?.. (речь о видеозаписи, которую СБУ Украины выложили в Ютьюбе и на которой наш земляк в очень странном состоянии в общих чертах, без конретики рассказывает о том, как воевал на стороне ЛНР – прим.ред.)
«Бурый»:
- Видел.
Азовский:
- Не было впечатления, что он чем-то накачан?
«Бурый»:
- Конечно накачан. Если вы внимательно слушали запись, то могли уловить: не успевал прозвучать вопрос, он уже давал ответ.
Я эту запись смотрел несколько раз.
Азовский:
- Вопросы, которые задавал голос за кадром?
«Бурый»:
- Да. Во-первых, там все было наиграно, он не открывал глаз, отсюда вывод: это какая-то химия или еще что. Про позицию толком не рассказал, про данные не рассказал. Почему?
А потому что Украинская националистическая армия, так называемые "укропы", и так все знают, у них есть беспилотники, они летают день и ночь, как комары.
Так что то, что он рассказал, дал информацию про наши позиции — это все бред сивой кобылы.
А то, что он попал в плен — он не сделал хорошо ни нам, ни себе.
Попросту говоря, он создал «геморрой».
Потому что все тыкали пальцем: как же так, из подразделения самовольно ушел боец, а он снайпер от бога, воюет он от бога.
А что у него переклинило — не знаю! Контузия — это ерунда...
Азовский:
- Он был контужен?
«Бурый»:
- Мы все контужены. А я что, похож на контуженного?
Азовский:
- Была возможность его вытащить?
«Бурый»:
- Она и сейчас есть. Пытаемся что-то сделать.
Азовский:
- Если не секрет, как?
«Бурый»:
- Везде люди, что на той стороне, что на этой. С российской стороны многие отказались помогать, потому что прошла информация, будто он самовольно сдался.
В это верится с трудом, но все же такой вариант возможен. Пока мы его сами не увидим, ничего не узнаем.
А то, что прошло в украинских СМИ — первое интервью, потом внутренние кое-какие записи, потом прошло в СМИ, что он пришел к блок-посту, в тельняшке, балаклаве, кинул нож, якобы сказал, мол, мне надоело воевать...
С трудом верится. Потому что этот человек прошел огонь и воду и медные трубы, не такой это человек.
Азовский:
- Значит, люди отказываются ему помогать, потому что поверили в предательство? Причём, безосновательно поверили в оговор?
«Бурый»:
- Совершенно верно.
Азовский:
- А может, это просто повод для того, чтобы не помогать?
«Бурый»:
- Может быть и так. Я за других людей отвечать не могу. Я знаю одно: мы братья по оружию, и мы помогаем.
Мы вышли на определенных людей, была назначена сумма, мы ее собирали всем миром...
Азовский:
- А какова сумма?
«Бурый»:
- Большая.
Азовский:
- Я так понимаю, все это неофициально? То есть, у укропов все продается, все покупается?
«Бурый»:
- Да. Как в Чечне в 90-ые.
Азовский:
- Еще и поторговаться, наверное, можно? И все-таки, хотя бы каков порядок цифр?
«Бурый»:
- Около ста тысяч долларов.
Азовский:
- Собрать удалось?
«Бурый»:
- Да. Мы аванс отдали. Когда мы Валеру получим, отдадим оставшуюся сумму.
Азовский:
- А если обменять укропа на нашего Валеру?
«Бурый»:
- Бесполезно. Мы пытались, но договориться не получается, потому что позиция такая: меняйте солдата на солдата, офицера на офицера.
Значит, надо предложить на обмен офицера. Это раз.
Второе: сейчас Плотницкий, Захарченко ведут такую политику, что предлагают большее количество ополченцев за меньшее количество украинских военных. Это их политика, не наша.
Мы такую политику проводить не можем, потому что мы там есть, но нас, россиян, там как бы нет.
Азовский:
- Мне говорили, что над Валерой на украине 22 июня должен был состояться суд...
«Бурый»:
- Но суда не было.
Азовский:
- То есть, он по-прежнему содержится в Старобельском СИЗО?
«Бурый»:
- Да.
Азовский:
- А каковы там условия?
«Бурый»:
- Мы не знаем, знаем только, что СИЗО — Службы безопасности Украины, СБУ.
Азовский:
- Далеко от линии фронта?
«Бурый»:
- Да, далековато.
Но самое страшное вот что: если начнутся боевые действия, в украинской армии, у наемников - «Азова», «Айдара», «Днепра» (в СВУ большинство офицеров прошли школу СССР, и они очень не хотят воевать с Россией) — есть такое указание: всех военнопленных уничтожать.
Азовский:
- И эти отморозки из «Азова» будут уничтожать людей?
«Бурый»:
- Вы правильно назвали их отморозками.
Ну разве человек в здравом уме может исколоть себе тело фашистскими, нацистскими лозунгами: СС, СД, все такое?
Если бы была возможность привезти кое-какие трофеи, те, что ребята приносят с передовой...
Там американские каски, и на них написано: СС, СД, «Мертвая голова»...
Азовский:
- Насколько я знаю, нашего Валеру взяли в августе 2015 года?
«Бурый»:
- Да, 2 августа 2015 года.
Азовский:
- Но на Украине тоже есть законодательство и уголовно-процессуальный кодекс.
В каком процессуальном статусе он находится уже год?
«Бурый»:
- Ни в каком. Ведь суда не было.
Единственное доказательство, выложенное в Интернете, - его показания, что он воевал на территории Луганской области, против захватчиков, которые тотально уничтожали русскоязычное население и православных.
И это все. Прямых доказательств нет.
Косвенным доказательством может служить то, что он сдался сам — если он сдался сам.
Но если бы это было так, никто бы его не судил!
Он бы просто перешел на ту сторону — как контрразведчик. Потом бы его отправили в Россию, левые документы сделали бы...
Тут много нестыковок, которые нельзя сложить в единое целое.
Я, да и мои братья по оружию, многого не понимаем, что сейчас происходит.
Азовский:
- А вы с ним разговаривали?
«Бурый»:
- Мы с ним не общаемся, потому что мы сильно поскандалили, я его не простил, и он меня не простил.
С ним общается Дэн — редко, но бывает.
Азовский:
- Но вы будете за него бороться?
«Бурый»:
- Конечно буду. Как бы ни складывались наши личные отношения, он — мой собрат по оружию. Мы вместе такое прошли — мама не горюй.
Были страшные бои на Луганском направлении, мы воевали бок о бок, последний патрон делили.
Азовский:
- Что нужно для его освобождения? Чье решение, чьи слова?
«Бурый»:
- Не знаю.
Я знаю точно, что он уже давно числится в списках по обмену, а как нам объяснили умные люди, есть определенный порядок позиций обмена людей. Украинская сторона хитрит: мы им - их военнослужащих, а они - гражданских.
И при обмене выясняется: это сантехник, это электрик, то вообще первый день пришел в ополчение, прошел медкомиссию решил к бабушке съездить, а тут и попал.
Ленточку российского триколора нашли в кармане или телефон российский — уже повод «закрыть» человека.
А потом обменивают. И очень мало меняют военнослужащих.
Азовский:
- У нашего парня здесь супруга.
«Бурый»:
- Да, супруга и дочка.
Азовский:
- Какая-нибудь помощь ей оказывается?
«Бурый»:
- А какая помощь? Думаете, мы там миллионы получали? Мы там вообще ничего не получали. Вообще ничего!
Сюда приехали на побывку, нас отпустил командир.
С какой целью приехали?
Есть командировочный лист: надо купить форму, берцы, генераторы, извините за выражение, носки-трусы...
А потом опять туда поедем. Мы там не получаем ни копейки. И как мы можем оказать помощь супруге, если мы ничего не получаем?
Меня жена скоро из дома выгонит! Полгода уже ни рубля в дом не приношу.
Азовский:
- Я так понимаю, там сейчас идет позиционная война. Ожидаете ли вы начало активной фазы боёв?
«Бурый»:
- Да, скоро начнется.
Азовский:
- И кто будет инициатором?
«Бурый»:
- Украина.
Азовский:
- Украина - в смысле ВСУ, или батальоны отморозков?
«Бурый»:
- Диспозиция такова. ВСУ более или менее подчиняется Порошенко. Все наемнические подразделения: «Айдар», «Азов», Днепр», Коломойского, Ляшенко — не подчиняются Порошенко.
Им надо воевать. Если они воевать не будут, то не получат денег. Почему они лупят — по Донецку, по Луганской области?
Надо же отчитаться: вот мы отстрелялись, мы воюем, платите нам деньги.
А Донецк и Луганск соблюдают Минские соглашения. Они не стреляют. Только прячутся и терпят.
Азовский:
- И эти отморозки пойдут на прорыв?
«Бурый»:
- Да, и скоро. Как Порошенко заявил еще в прошлом году: нам люди не интересны. Им нужна земля. Потому что земля уже продана — людям, которые будут добывать там сланцевый газ, уголь... Они сотрут людей с лица земли.
Украина взяла деньги у Америки, а потом еще и туркам впарили.
Вот воевать надо, наемникам платить надо, там же американцев полно, поляков много, есть и русские...
Азовский:
- На той стороне воюют?
«Бурый»:
- Да, россияне воюют на стороне Украины за деньги. Немного, но есть.
Я не видел ни разу, но приходилось слышать по рации — рязанский разговор...
Азовский:
- Человек из «Призрака», который нам давал интервью http://www.echosevera.ru/politics/2015/02/18/1645.html
говорил, что есть и арабы.
«Бурый»:
- Есть.
Азовский:
- Говорят, они самые опасные. Это так?
«Бурый»:
- Скажу относительно профессиональной деятельности. Если сразу дать им отпор, то они не опасны. А если дать им зайти в город, они будут резать, убивать, головы отрезать.
И насилие — мальчик, девочка, женщина, молодой мужчина, подросток...
Будут убивать, вешать, к заборам прибивать...
Так сейчас происходит на Украине — детей прибивали к забору — по российскому телевидению показывали.
Азовский:
- А вы сами видели?..
«Бурый»:
- Что видеть? Если выходит к нам женщина, лет сорока, в слезах, мы стояли на блок-посту, мы ее еле успокоили, отпоили.
Она рассказала: шли две девочки-подростка, одной лет 16, другой чуть поменьше. Разговаривают по-русски. И навстречу два бойца «Айдара»: «А, москали!»
И убили их. Мама с ума сошла. Отец похоронил их и уехал.
Азовский:
- Когда, по-вашему, наступит горячая стадия войны?
«Бурый»:
- Утверждать не буду, но в ближайшее время. Может, месяц-два.
Азовский:
- Где? Луганск или Донецк?
«Бурый»:
- Думаю, по всей линии фронта. Потому что Донецк постоянно метелят. А если они продавят Донбасс, дальше пойдет по старой схеме. Продавливание территории, взятие в кольцо... Как раньше было. И вооружение у них будет получше.
И танки в том числе. У них уже и «Абрамсы» появились.
Азовский:
-Выстоят народные республики?
«Бурый»:
- Ну, если армии подготовят...
Азовский:
- Если!
Напомним, что «Эхо СЕВЕРА» к теме войны на Донбассе обращается уже не в первый раз. Предыдущее резонансное интервью с замкомандира роты легендарного луганского батальона «Призрак», также нашим земляком-уроженцем Пинежского района Дмитрием Иванченко, читайте здесь.