Напомним, ранее стало известно о том, что генеральная прокуратура РФ добивается возбуждения уголовного дела в связи с нарушениями, допущенными при выплате 95,4 млн рублей гендиректору ФГУП «Почта России» Дмитрию Страшнову. Подробности на «ТАСС».
Архангельский адвокат Денис Опякин в разговоре с корреспондентом ИА «Эхо СЕВЕРА» прокомментировал эту ситуацию, -далее цитата:
«Очередным громким разоблачением высокопоставленных топ-менеджеров могло стать даже не дело, а щекотливая ситуация вокруг Генерального директора „Почты России“ Дмитрия Страшнова, который по мнению органов прокуратуры необоснованно получил премию по итогам 2014 года в размере 95 миллионов рублей.
Претензии прокуратуры заключаются в том, что расчет премии осуществлялся на основе так называемой прибыли „Почты России“, в то время как прокурорская проверка показала, что таковая прибыль образовалась в результате целевого финансирования из федерального бюджета, что позволило перекрыть реальный убыток ФГУП за 2014 год в размере 4 миллиардов рублей.
По мнению прокуратуры, премия Страшнова должна была составить чуть более 3 миллионов рублей.
По результатам проверки прокуратура направила в Следственный комитет материал в отношении Страшнова, в чьих действиях усмотрела злоупотребление полномочиями (статья 201 Уголовного кодекса России) и в отношении двух директоров департаментов Минкомсвязи, принявших решение о выплате премии, в действиях которых усмотрела халатность (статья 203 Уголовного кодекса России).
Для человека несведущего — в „деле“ Страшнова нет темных пятен. Оступился — будь добр ответь. Если в деле участвовали и другие лица, постражи и их. Все равно, скорее всего, работали за „откат“.
Для тех, кто мало-мальски разбирается в политике и юриспруденции, картина вырисовывается несколько иная.
И тут будет уместно вспомнить дело Алексея Улюкаева. Кому упадут звезды на погоны за удачное раскрытие? Ответ однозначный — сотрудникам ФСБ и Следственного комитета. Первым за то, что оперативно сработали, вторым — за раскрытие дела. Прокуратура в стороне. И это не потому, что ее не за что будет похвалить. Просто у надзорного ведомства сейчас не тот инструментарий и карма, чем раньше. Вот если вернут полномочия по возбуждению уголовных дел, тогда совершенно иной коленкор. А так остается лишь надеяться на оплошность „коллег“ и провидение.
Ситуация вокруг Страшнова — это не более чем попытка прокуратуры напомнить о себе. Дескать, посмотрите, и мы работаем, и мы в топе.
Только вот вопрос — насколько оперативно сработали органы прокуратуры по „делу“ Страшнова? Если не ошибаюсь, они вскрыли нарушение даже не 2015, а 2014 года. Возникает логичный вопрос: а где вы, господа, раньше были? Или это такой своего рода туз в рукаве? Если так, то это чистой воды безвкусица и признание собственного бессилия.
Если пофантазировать и предположить, что Следственный комитет все-таки возьмется за это „дело“, то там в-первую очередь задумаются над перспективами. К примеру, не истекут ли к окончанию расследования сроки давности привлечения виновных лиц к уголовной ответственности? К слову, по статье о халатности эти сроки истекут со дня на день.
Стоило ли придавать огласке такое „дело“? Однозначно, нет. Чем бы оно не закончилось, теперь каждый операционист и почтальон в курсе премий их самого-самого преглавного руководства. Читай — небожителей. А ведь труд почтальона намного полезнее и ощутимее, чем потуги топ-менеджеров. И когда мы поймем это, вот тогда-то, быть может, наше общество проснется. Тот еще бунтяра подымится! Подымится, но не скоро. Поскольку времени на то, чтобы расправить плечи и задрать голову у нас пока нет. Ведь в большинстве своем мы рождаемся не для того, чтобы нормально жить, а выживать. Выживать — вопреки всему и всем…»
Конец цитаты.