Назначенные на март 2018 г. выборы президента Российской Федерации не просто определят главу государства на ближайшие шесть лет. Мы вступаем в такой период, что они предрешат судьбу страны на ближайшие полтора-два века.
Александр Чухлебов — о том, какими качествами должен обладать новый лидер, чтобы не только провести государственный корабль через грозящие риски и вызовы, но и обеспечить России ведущую мировую роль в третьем тысячелетии
Давно подмечено, что наиболее яркие лидеры государств — такие, как Отто фон Бисмарк, Шарль де Голль или даже Иосиф Сталин не появляются сами по себе. На вершины власти их выносит общественный запрос, возникающий в ответ на сложные вызовы, стоящие перед народом и обществом, сложившуюся в стране кризисную ситуацию.
От того, насколько адекватна личность лидера общественному запросу в конечном итоге зависит успех или провал государства на мировой арене, а главное — благополучие общества и живущих в нем людей.
При этом нетрудно заметить, что общество, сформировавшее неверный, не отвечающий во всей полноте текущим реалиям запрос, обречено на поражение. Яркий пример — Германия периода 1933–1945 гг. Ни Адольфа Гитлера, ни других высших руководителей Третьего рейха нельзя назвать серыми личностями, не покривив душой.
К сожалению, нельзя и сказать, что они захватили власть вопреки настроениям большей части германского общества. Но их правление привело немецкий народ к катастрофе, отголоски которой слышны до сих пор и еще долго будут сказываться на судьбе страны.
Поэтому прежде, чем говорить о качествах, желательных для будущего лидера России, стоит проанализировать текущую социально-историческую обстановку, ее вызовы и угрозы — ведь именно с ними будет иметь дело новый президент.
Сейчас мы — как Россия, так и мир в целом — словно былинный богатырь, находимся на распутье. Разница выбора лишь в том, что в итоге человеческая цивилизация все же войдет в третье тысячелетие, вопрос только — быстро и безболезненно или медленно и мучительно.
Об этом редко вспоминают, но, помимо школьного условного деления на Древний мир, Средние века и Новое время, историки различают т. н. «короткие» и «длинные» века. Смысл этого разделения в том, что некий временной период объединяется общей логикой развития, характером и остротой общественных отношений. Так, например, XIX, «век науки, пара и электричества» историки отсчитывают с 1789 года.
Ну, а его финал наступает в 1914 году — это «длинный» век. А вот ХХ век, «Век мировых войн» с этой точки зрения считается «коротким»: он начинается 1 августа 1914 года, с началом Первой Мировой войны и заканчивается 21 августа 1991 года распадом СССР и завершением «Холодной войны».
Это еще не все. Четко чередующиеся «короткие» и «длинные» века складываются в культурные эпохи, которые разделяются т. н. «темными» веками. Как следует из названия, это время финансовых и культурных катастроф, деградации общества и распада государств.
И вот теперь мы подходим к самому интересному. Социоисторический анализ позволяет нам предположить, что XXI век должен быть «длинным». Беда в том, что на него же, судя по всему, приходится конец одной эпохи и начало другой, т. е., неизбежен период множественных локальных войн, социальных потрясений и экономических катаклизмов, что мы, собственно, уже и наблюдаем по всему миру.
Посмотрите вокруг: сегодня человечество, если не впервые в истории, то точно впервые за долгое время сталкивается сразу со всеми мыслимыми видами кризисов. В 2008 г. начался коллапс мировой экономики и за периодически случающимся улучшением неизбежно следует новый, более мощный обвал.
На глазах рушатся или перерождаются в нечто невообразимо чудовищное еще вчера казавшиеся незыблемыми культурные ценности вроде толерантности, мультикультурализма и открытости общества. Все чаще умами и душами завладевают радикальные идеи, как псевдорелигиозные, так и псевдодемократические. Расплачиваться за их популярность приходится человеческими жизнями. Посмотрите на Сирию или Украину: при всей несхожести идеологий и движущих лозунгов мы видим пугающе схожий результат.
На фоне десятков тысяч погибших в социальных и религиозных конфликтах на задний план отошел экологический кризис, но именно он может поставить человечество на грань выживания. Ученые до хрипоты спорят о глобальном потеплении или похолодании, но само по себе изменение климата давно признано реальностью.
С участившимися ураганами и суховеями не поспоришь. Нельзя вновь запустить останавливающийся Гольфстрим. Нарастающий дефицит пресной воды заставляет экономистов прогнозировать, что баррель питьевой воды в очень скором будущем станет стоить дороже барреля нефти.
Историки и социологи предупреждают: такая неразбериха может продлиться ни много ни мало до 2170 года. Правда, отдельные страны могут пройти этот период относительно безболезненно, а при правильном ведении дел — и возглавить мировой процесс вхождения в новую эру, что сократит темные века сразу на сто лет. И Россия — одна из таких стран.
Наша страна имеет все предпосылки для того, чтобы не только достаточно легко пройти через грядущие неурядицы, но и возглавить выход человечества из «темных веков», сократив их период в два раза, примерно до 2065 года. Базой для этого служат мощные природные и энергетические ресурсы России, энергичный и предприимчивый народ страны, удобное транспортно-логистическое расположение.
Но для того, чтобы успешно реализовать все возможности и вывести Россию в лидеры третьего тысячелетия руководство страны в целом и главное, будущий президент как ее лидер, должны научиться мыслить по-новому и провозгласить новые ориентиры, в рамках которых будет жить и развиваться государство.
Прежде всего, нам следует отказаться от стратегии догоняющего и перейти к стратегии побеждающего развития. Вот уже шестьдесят лет мы пытаемся «догнать и перегнать Америку», не замечая, что в последние годы западный мир стремительно летит в тупик, за которым — пропасть.
Экономисты и социологи, анализируя такие восходящие тренды, как развитие аддитивных технологий (3D-печать и др.), компьютеризация и роботизация производств, развитие искусственного интеллекта и др., приходят к выводу, что мы стоим на пороге шестого технологического уклада. И переход к нему ознаменуется такими же тектоническими сдвигами, какими был отмечен переход от мускульной силы человека и животных и энергии ветра к пару, двигателю внутреннего сгорания и электричеству.
Должны измениться производственные, а с ними и социально-общественные отношения, логика мышления человека будет базироваться не на книжном, как сейчас, а на медиа-языке, успешнее будут люди с геопланетарным, а не регионально-страновым менталитетом.
Было бы логично предположить, что первыми войдут в новый уклад страны, возглавляющие научный и технический прогресс. Кажется, Запад с его высокими технологиями уже одной ногой там. Но элиты западной цивилизации намного больше, чем российские, зависят от сохранения предыдущего технологического уклада. Они вросли в него корнями, он обеспечивает их состояние и власть. Для сохранения статус-кво они пойдут на любые человеческие жертвы, даже если они будут измеряться сотнями миллионов.
С другой стороны, сколько бы мы не старались бы вписаться в сложившийся миропорядок, сплоченная мировая элита не погнушается никакими средствами, чтобы не допустить нас хоть к какой-то значимой роли. Последний пример — беспардонное и незаконное отстранение сборной России от участия в зимней Олимпиаде. Поэтому мы практически ничего не потеряем, воспользовавшись страхом западных элит потерять свое место при переходе к новому технологическому укладу и осознанно начать такой переход первыми.
«Благодаря» западным консультантам, в нашей Конституции 1993 года записан постулат о недопустимости государственной идеологии. Это вредное и лукавое положение, поскольку на Западе государственная идеология вполне себе существует и определяет не только законодательство, но и частную экономическую деятельность.
Новый лидер России должен предложить обществу согласованную идеологическую концепцию, ориентированную в Будущее. И в основе этой концепции должна лежать забота о человеке — гражданине России, о его интеллектуальном и духовном развитии, и, что немаловажно, материальном благополучии.
Очевидно, что нам предстоит отказаться от попыток проектного управления в ручном режиме — любимого способа действий современной власти, и сконцентрироваться на стратегическом развитии страны с опорой на региональные технологические кластеры. Региональная промышленность должна стать основным движущим локомотивом экономики. Девяносто процентов россиян живут за «московской кольцевой автодорогой», именно их благосостояние и есть основа благосостояния всей страны.
Сейчас подводятся промежуточные итоги исполнения майских указов президента Путина, в части повышения зарплат бюджетникам. В частности, была поставлена задача к 2018 году обеспечить зарплаты врачей, вузовских преподавателей, научных работников в размере 200 процентов от среднерегиональных. Уже очевидно, что в большинстве регионов эта планка не будет достигнута.
Только развитие региональной экономики на основе промышленно-технологических кластеров позволит наполнить региональные бюджеты, разгрузив федеральную казну и снизив нагрузку на регионы-доноры. Мощная региональная промышленность на основе новых технологий позволит и платить достойные зарплаты работникам бюджетной сферы, и достойные пенсии, нормальные, а не издевательские пособия молодым семьям, многодетным, социально незащищенным группам населения.
Региональная промышленность позволит развивать территории в соответствии с современными представлениями о комфорте человека. Именно она создаст финансовую основу для развития досуга и образования детей и взрослых. И для того, чтобы обеспечить все это, главам регионов не придется унижаться в чиновных кабинетах столицы, выпрашивая жалкие подачки или идти на поклон в коммерческие банки за кредитами на откровенно грабительских условиях.
Децентрализация власти станет одним из насущных требований такой стратегии. Нелепо, когда наукой и сельским хозяйством управляют из одного и того же города, Москвы. Научную столицу имеет смысл перенести в Новосибирск, а аграрную — в один из сельскохозяйственных регионов, например, Краснодар. Такое же распределение необходимо провести и с другими министерствами и ведомствами.
Безусловно, новый лидер должен быть последователен в своей позиции. Нельзя сегодня говорить о том, что распад СССР был величайшей исторической трагедией нового времени, а завтра устами пресс-секретаря спрашивать «что праздновать 7 ноября?». Это дезориентирует, дробит и ослабляет общество.
Новый лидер России должен соответствовать основным общественным настроениям, а значит, опираться на традиционные ценности народов России: семью, честный труд, приоритет Целого над частным. Паразиты любого рода должны быть потерять приоритет перед человеком-тружеником, человеком-творцом. Новый президент должен быть не столько отцом нации, без которого страна осиротеет, сколько инициатором глобальных изменений и амбициозных задач, справедливым арбитром между ветвями власти, элитами и обществом.
Пожалуй, еще никогда в новейшей истории народ России не стоял перед столь ответственным выбором, как тот, что нам предстоит сделать 18 марта 2018 года. От результатов народного волеизъявления, от того, кто станет лидером нашего государства на ближайшие шесть лет зависит путь развития, который изберет страна не на пятилетку — как минимум, на век. А возможно, и на все третье тысячелетие.
Александр Чухлебов, лидер общественного движения «Возрождение», специально для ИА «Эхо СЕВЕРА».