Режиссер: Алексей Герман мл.
В ролях: Милан Марич, Данила Козловский, Светлана
Ходченкова, Артур Бесчастный
В прокате с 1 марта
«Советская интеллигенция» — уже стало именем нарицательным. Это такие мифические существа, которые либо тихо вздыхают об ушедшей эпохе, которую им не удалось застать (в данном контексте речь идет об имперском прошлом СССР), либо те, кого угнетает режим за их воззрения, либо же просто люди, получившие полное, качественное советское высшее образование и сумели достичь чего-то, не предав себя. Притом, не надо путать аристократию и интеллигенцию. Аристократов советская система практически истребила.
Фильм «Довлатов» режиссера Алексея Германа младшего именно
об этой прослойке советского общества, а не о конкретном человеке. Прослойка
эта очень тонкая и сильно размыта среди всего социума. Эти люди не проводят
партсобраний, у них нет понимания того, что все они, как класс — есть огромная
машина. Единственная радость советского человека с подобным складом ума —
собраться на кухне с единомышленниками, с людьми похожей культуры и
образования. Сергей Довлатов в фильме выступает, как олицетворение советского
интеллигента в одном из лучших проявлений.
«Довлатов» — биографичен, но доля фактов из личной жизни
писателя невелика. Картина затрагивает всего несколько дней из жизни Сергея
Донатовича. Довлатов не показан диссидентом, поносящим режим на каждом шагу. Он
скорее посмеивается над функционерами и сутью огромной и грузной системы.
Повествование начинается в ноябре 1971-го. Писатель еще
молод, нет той знаменитой окладистой бороды, как и планов на будущее. Довлатов недавно
закончил журфак ЛГУ, работает в газете «Знамя прогресса» при заводе. Газета —
многотиражка, каких в СССР был миллион при каждом учреждении. Писатель мечтает
издаваться хоть где-то, но попал в известный замкнутый круг: пока ты не в Союзе
писателей — тебя не публикуют, а чтобы попасть в Союз нужны публикации. Чтобы
эти публикации заработать, необходимо писать то, что скажут в газете: «Напиши
стихотворение о наших метростроевцах, только искренне, с душой». И Довлатов
пишет, но все получается с насмешкой и издевкой.
Такие статьи и рассказы не берет ни один журнал или издания
в Союзе. Так и остается Сергей Довлатов штатным корреспондентом заводской
газеты, которого давно бы уволили, не будь закона, запрещающего это, переживает
развод и старается порадовать дочь: каждый день пробует занять денег на куклу,
зная, что ее все равно нигде не достать.
Герману отлично удалось показать действительно серые
советские будни. С точки зрения государства, Довлатов — обычный винтик в
системе, который заменить можно в два счета. И сам писатель это понимает,
понимает он и то, что так жить не может, но выхода из ситуации не наблюдается.
Последней каплей стала встреча с председателем Союза писателей: Довлатов каждый
день слышит требования написать очередную оду советской власти в газету, от
встречи с органом, отвечающим за всю литературу страны, писатель ожидал чего-то
иного, а не точно такого же щенячьего страха. Политику в Союзе писателей Герман
раскрыл в одном тезисе: либо прославляешь пролетариат и социализм, либо переписывать
греческие мифы. Это была последняя попытка Сергея Донатовича состояться, как
писателя в Советском Союзе.
Сербский актер Милан Марич мало того, что играет прекрасно,
так и внешне сильно похож на Довлатова. Та же медвежья спина, широкие плечи.
Для полного сходства не хватает капли армянской крови и волевой челюсти.
Об остальных действующих лицах можно сказать немного:
декораторы и художники по костюмам — выше всяких похвал, персонажи выглядят
живыми. Актеры справляются, но не все. К актрисе, играющей роль дочери
Довлатова нельзя предъявлять претензии в плохой игре, все же, ребенок. Но
Данила Козловский вопросы вызывает. Из-за его игры Давид (друг Довлатова,
фарцовщик, художник) выглядит точно так же, как главный герой из «Духлеса».
Фильм Германа младшего уделяет хорошую часть хронометража
для раскрытия друзей Довлатова, в число которых входит и Иосиф Бродский. Судя
по всему, в фильме показана знаменитая петербургская группа писателей
«Горожане». Их сборы проходят в обычной коммуналке, куда набивается не меньше
тридцати человек. В этой коммуналке непризнанные художники обсуждают свои
картины с непризнанными поэтами, чьи стихи слушают непризнанные писатели. В
каждом взгляде посетителей клуба ясно читается тоска о потерянной и обнищавшей
культуре, свободе или банальное расстройство от собственного неблагополучия.
При другом режиме они могли бы зарабатывать любимым делом,
даже не будучи известными, но советское общество того времени старалось
отстраниться от самого слова «интеллигент», приписывая к нему «вшивый»,
всячески высмеивая тех, кто говорит витиевато или знает чуть больше, чем
положено пролетарию.
Самое страшное в этих сценах — это ощущение того, что в
несколько крохотных комнат набилась вся интеллигенция Петербурга, а эти 30-40
человек — все, что осталось от независимого творчества культурной столицы. Вместе
с тем, сцены собраний клуба наполнены душевной теплотой и кажется, что только
здесь люди смеются, разговаривают так, как хотят, курят, пьют и чувствуют себя
свободными.
Ближе к восьмому ноября 1971 Бродский понимает, что за ним
скоро «придут». Поэт уже неоднократно получал предупреждения и вызовы на
допрос, поэтому принимает решение эмигрировать. Довлатов понимает, что и его
очередь скоро подойдет. На этом повествование обрывается.
Похоже, что именно тогда Сергей Донатович определился со
своей дальнейшей судьбой. Уже в сентябре 1972 он оказывается в Эстонской ССР, а
в 78-м бежит в Нью-Йорк и остается там до конца жизни.
Фильм стоит посмотреть всем, кто ностальгирует по советской
власти, всем, кто говорит, что тогда был железный порядок и лучше бы он таким
оставался по сей день. Алексей Герман Младший показал обратную сторону такого
порядка. Писатели, художники и поэты, присутствующие на экране, не совершают
ничего противозаконного, но ставят настоящую культуру выше идеологии, личное
выше общественного, ценят свободу мысли. За это власть и общество ставит их на
полузаконное положение, ведь такие люди, как никто, подвержены пагубному
влиянию империализма. В итоге люди творческие должны глушить алкоголем скуку,
ходить на работу, которая убивает то, что они считают личностью и тихо грустить
по своим коммуналкам.
Порядок хорош для тех, кто не собирается его нарушать, а чем
уже границы дозволенного, тем тяжелее в них оставаться. Когда вся общественная
политика направлена только на людей одного класса, то это уже порядок, а
диктат.
Сейчас уже не вызывает сомнений факт: Довлатов, Бродский,
Пастернак и другие писатели диссиденты стали флагманами русской литературы того
времени. Но тогда пелена идеологии не позволила разглядеть таланты на родине.
Сергей Донатович Довлатов так и не дожил до публикаций в России, не увидел, как
превозносили его в девяностые. Страшно представить, что чувствовал писатель в
90-м году. Довлатов жил мечтой о писательстве. Известный в узком кругу друзей,
понимал ли он, что писал вещи, которые многие сочтут гениальными. Знал ли, что
его статьи будут давать студентам на журфаках всей страны за образец всего
через несколько лет после смерти автора.
Такая ситуация возможна, когда из направления искусства
делают госорган (привет «Фонду Кино»). Целый Союз писателей проглядел несколько
поколений гениев, сбежавших из Союза и публиковавшихся только за железным
занавесом, не имея доступа к аудитории, которая могла быть ближе всего к их
творчеству.
«Довлатов» получил премию Серебряный медведь за выдающиеся художественные достижения и стал призером независимых жюри на Берлинале 2018.
Александр Губкин
Редакция благодарит компанию «Шестиозерье-Лес» за поддержку рубрики «Культурный смотритель».