В частности, в сообщении Роскомнадзора сообщается, — далее цитата:
«На основании ст. 15.4 федерального закона „Об информации, информационных технологиях и о защите информации“ Роскомнадзором в пятницу, 6 апреля, подано исковое заявление в Таганский районный суд г. Москвы с требованием об ограничении доступа на территории России к информационным ресурсам организатора распространения информации в сети Интернет Telegram Messenger Limited Liability Partnership».
Конец цитаты.
В нем отмечается, что «исковое заявление подано в связи с выявлением ФСБ России неисполнения компанией Telegram Messenger Limited Liability Partnership обязанности организатора распространения информации, установленной п. 4.1 ст. 10.1 данного закона».
Роскомнадзор требует у Telegram предоставить ФСБ ключи для дешифровки сообщений. Требование регулятора должно было быть выполнено в течение 15 дней — до 4 апреля. Однако руководитель международной правозащитной группы «Агора», которая представляет мессенджер в судах, Павел Чиков сообщил в своем Telegram-канале, что представители мессенджера уведомили Роскомнадзор о том, что требования ФСБ неисполнимы.
В тот же день в пресс-службе Роскомнадзора сообщили, что ведомство не получило официального ответа от Telegram на уведомление о необходимости предоставить правоохранительным органам ключи для дешифровки сообщений пользователей.
Также по информации «Интерфакса», Совет по правам человека при президенте РФ сделает все возможное, чтобы конфликт между Telegram и Роскомнадзором был урегулирован без блокировки мессенджера. Об этом заявил глава СПЧ Михаил Федотов.
По его словам, — далее цитата:
«Совет готов сделать всё от него зависящее, чтобы конфликт был урегулирован без нанесения ущерба миллионам российских граждан.
Нельзя забывать и о возможных финансовых потерях тысяч инвесторов, вложивших значительные средства в создание и продвижение телеграм-каналов, рекламы и иного контента в Telegram».
Конец цитаты.
По его словам, в случае блокировки Telegram речь идет не просто об ограничении возможностей реализации конституционных прав на тайну личной переписки и свободу выражения мнений, «но о фактическом уничтожении сложившегося фрагмента медийного и общественного пространства».