Режиссеры: Ларс фон Триер, Джордж Альберт Смит
Сценарий: Ларс фон Триер
В ролях: Мэтт Диллон, Райли Кио, Ума Турман, Бруно Ганц, Софи Гробёль
В прокате с 6-го декабря
На Каннском фестивале — впервые с 2011-го — показали фильм Ларса фон Триера. Все эти годы датский режиссер, пошутивший о симпатии к Гитлеру, был персоной нон грата на фестивале. На новый фильм Триера «Дом, который построил Джек» гости фестиваля отреагировали не менее остро, чем на злополучную шутку.
На премьере с показа ушли не меньше сотни человек. Однако, некоторые кинокритики, тем не менее, увидели в картине о серийном убийце гениальное эссе режиссера о занятиях искусством и их плачевных последствиях.
Такая реакция фестивальной публики выглядит крайне странно. То ли они забыли, чем знаменит фон Триер, то ли зрители в Каннах не хотят видеть по-настоящему жесткого кино. Вряд ли те, кому удалось попасть на фестиваль, не смотрели ничего из Триера и не знали о натуралистичности какого-нибудь «Антихриста».
Триер, как художник, не должен ничего и никому. Обидно, что одна остроумная шутка и любовь к показу изощренного насилия в своих фильмах могут сподвигнуть целые ряды на подобный демарш откровенного неуважения.
К счастью, Триер готов к жесткому приему. Ему не по себе, когда его хвалят — про Гитлера он ляпнул на волне восторгов вокруг «Меланхолии». А когда ненавидят, радуется, как подросток, сумевший разозлить учителя.
И, что важно, уже ни за что не извиняется. Как и его герой Джек — невероятно удачливый злодей,
Триер все усилия сконцентрировал на одном артисте и персонаже, но зато его работа — подлинный шедевр. В интерпретации Триера и Диллона Джек, с его приглаженной прической и затаенным безумием в глазах, — не обычный сумасшедший с бритвой в руке, а скрупулезный до занудства, зацикленный на чистоте и постоянно погруженный в самоанализ.
Ничего похожего в кинотеатрах не шло со времен «Американского психопата» Патрика Бэйтмана. Герой соединил в себе все пороки, свойственные человеку, и лишь одно достоинство — незаурядный ум. Каждое свое убийство он считает произведением искусства и доказывает это весьма убедительно.
Джек — автопортрет Триера. Это становится понятно задолго до того, как режиссер начинает показывать кадры из своих предыдущих фильмов. А из трехминутной короткометражки «Профессии» здесь прямая цитата. На вопрос о роде занятий Джек, вслед за Ларсом, лаконично констатирует: «Я убиваю». И тут же убивает.
Джек, как и, возможно, Триер (если верить интервью), предпочитает мучить женщин. Точнее: среди его шестидесяти жертв есть и мужчины, но говорить о женщинах ему приятнее и интереснее.
Им посвящены четыре из пяти «инцидентов», на которые поделен фильм. Режиссер соединяет формально феминистскую, и особо актуальную сегодня, идею мужчины как вечного насильника и женщины, как его архитипичной жертвы, с садистическими описаниями каждого преступления, в детали которых их автор погружается с явным удовольствием.
Жертву номер один (Ума Турман) Джек встретил случайно на дороге и убил, даже не поинтересовавшись, как ее зовут. К жертве номер два вломился домой. Еще одну, непронумерованную, просто сбил машиной по пути на дело.
Зато на жертве номер три успел жениться и даже завести детей, а в жертву номер четыре, кажется, искренне был влюблен, пока не решил отрезать ей обе груди кухонным ножом. Похоже, это особенно возмутило взыскательных зрителей, так и не прочитавших в финальных титрах, что актеры при съемках не пострадали.
Фильм весьма разнообразен в показе способов убийства: зритель во всех подробностях увидит и методичное издевательство над одним человеком, и массовое убийство одной пулей. Джек работает как трактор на поле — размеренно, бесстрастно и методично. Его не остановить.
«Дом, который построил Джек» сам собой складывается в дилогию с не менее вызывающей «Нимфоманкой». Ее героиня Джо была воплощением секса, Джек же — воплощенная смерть.
«Нимфоманка» был посвящен Эрос — греческому божеству любви, «Дом, который построил Джек» полностью посвящен Танатосу — богу смерти также из греческой мифологии.
В том были порнографические сцены, в этом — сцены крайней жестокости и насилия. В обоих Триер показывает свое уважение к одному из своих кумиров — Маркизу де Саду.
По сути, вся картина — это ироничная исповедь серийного убийцы, который ничуть не раскаивается в содеянном. Наоборот, Джек гордится совершенными убийствами.
В фильме есть даже мультипликационное изображение убийства.
Триер называет этот метод «дигрессионизмом» — искусством отступлений. Если в кадре мелькает живопись, то это Ботичелли и Курбе, Рембрандт и Мунк, Гоген и Климт.
Поэзия: Блейк и Гете (под чьим дубом в Бухенвальде обнаруживают себя собеседники).
Архитектура: Акрополь, готические соборы, Альберт Шпеер. Музыка: Гленн Гульд и Дэвид Боуи. С последними двумя музыкантами Триер соотносит себя и своего героя особенно активно.
Все говорит о том, что маньяк, как и сам Триер, личность весьма искушенная.
Из всех песен Боуи Триер выбрал «Fame» — злой сатирический гимн, спетый на пару с Джоном Ленноном, приговор всем знаменитостям.
«Дом, который построил Джек» — фильм о занятиях искусством и их плачевных последствиях. Кино сугубо автобиографическое. Это глубокое, горькое, по сути подрывное произведение о безнравственности творчества и о том, что вопросы добра и зла невозможно обсуждать всерьез, заняв позицию моралиста.
А именно ее и занимают критики картины, прикрываясь тезисами о вторичности, нарциссизме, безвкусице Триера.
При этом неясно, вторичность по отношению к кому? Покажите второго такого же режиссера. Нарциссизм? Имеет право. Безвкусица? Может быть, но это очень субъективный критерий, основа которого рушится на фоне вышеописанных отсылок.
С точки зрения принятых в современном кино канонов, Триер — наглый нарушитель. Его фильм — своего рода провокация в жанре «исповедь».
Подобно тому, как Джек заворожен негативами фотоснимков своих жертв, Триер тщательно создает негатив всего, чего обычно ждут от так называемых «хороших фильмов». Он снял достаточно хороших, теперь его задача — снимать ужасающие, но от этого не перестающие быть гениальными. Начав с «Антихриста», он не останавливается.
Радикальность посыла подтверждается заведомо одиозными отсылками к Сталину, Мао и, разумеется, Гитлеру. В финале Триер приговаривает своего героя (а значит, и самого себя) к высшей мере наказания. Но принудить к покаянию не может все равно. Художник не кается и не обязан.
Герой нового фильма Триера пытается покаяться только перед самим собой, но и это у него не получается. На протяжении всего хронометража герой пытается открыть дверь морозильника для трупов. Морозильник — это очень удачная метафора подсознания героя.
Эпилог «Дома, который построил Джек» называется «Катабасис». Если не знаете значения этого слова, пусть оно станет для вас сюрпризом. В этот момент окончательно проясняется, кто же такой Вердж.
Это имя можно перевести, как «край» или «грань». Также оно отсылает зрителя к Вергилию: среди прочего в фильме обсуждается и «Энеида».
Вместе с ним Джек в своем красном халате (его капюшон напоминает облик Данте) отправится в далекое путешествие. Особо радует то, что на роль Верджа режиссер пригласил Бруно Ганца, знаменитого ангела из «Неба над Берлином» и Гитлера из «Бункера».
Того самого, полуживого от усталости и обреченного фюрера, которого Ларс фон Триер осмелился публично пожалеть на пресс-конференции несколько лет назад.
Триер вернулся в Канны так, как хотел того сам: без тени стыда, безо всяких извинений, в общем, по-хулигански. И вернулся таким, каким его и полюбили: шокирующим публику, провокационным, но при этом не лишенным эстетики и настоящей любви к своему фильму.
Александр Губкин.
18+
Редакция благодарит компанию «Шестиозерье-Лес» и кинотеатр «Русь» за поддержку рубрики «Культурный смотритель».