Эта комедийная история началась осенью.
Группа депутатов Архоблсобрания от КПРФ в составе Микляева, его депутатствующей дочки (Микляевой), товарищей Кулакова и Токмакова как-то собрались и написали так называемое открытое письмо, оформив его под запрос — на бланке регионального Парламента.
Ничего преступного по форме…
Но вот содержание — это фантастика. Отожгли так отожгли.
По содержанию это было нечто среднее между тюремной предъявой и жалобой коммунистов на единороссов Орлова и Скубенко единороссу Дятлову.
Ещё никогда в истории мирового парламентаризма две фракции одного парламента так не общались
Что касается стиля, то тут стойкое ощущение, будто коммунистической четверке было очень весело.
После прочтения даже занюхать огурцом хочется
Начали с жаргона и с «предъявы» как на зоне: требование к депутату Дятлову «обосновать».
Надо понимать, что депутат Дятлов — он не из тех, кто при слове «обоснуй» меньжуется, или суетится. Дятлов — он тёртый.
Закончили стихами. Видимо, пока сочиняли — устали.
Вот три самых прекрасных момента данного опуса.
Прошло 5 месяцев…
На депутатское обращение, согласно закона дали ответ. И Дятлов тоже.
Но терпеть разнузданность и хамство более никто не собирается, и выходка «товарищей» стала предметом разбора.
И вот кара с покаянием. За веселье обоих Миклявых, Кулакова и Токмакова, пришлось извиняться всей КПРФ.
Мораль этой истории печальна…
Все россияне читали «Собачье сердце» Булгакова. Или хотя бы смотрели фильм режиссера Бортко. И все знают, что такое домком во главе со Швондером.
Вы понимаете, но в Архангельском областном Собрании депутатствуют тоже люди, россияне. И они тоже читали, или смотрели классику.
Депутаты, как и все люди тоже проводят параллели и способны мыслить аллегориями.
Так вот, практически единодушное мнение депутатской общественности и работников аппарата Архангельского областного Собрания состоит в том, что среди депутатского корпуса завелся домком — почти копия домкома из «Собачьего сердца».
И этот домком Северодвинский. Группа из четырех человек (как у Бортко в фильме) — северодвинских депутатов-коммунистов: товарищ Микляев (к слову сладко отдыхавший на минувшей сессии) — вот фото героя
Товарищ Микляев у них как товарищ Швондер у Булгакова — председатель домкома.
Второй член (простите, членша) — товарищ Микляева — она же дочка товарища Микляева. То есть, это семейное…
Кулаков — человек с татуировкой «вова 1953» на ладони.
И присоединившийся к вышеупомянутым товарищ Токмаков.
В политологии есть такое понятие — партобоз. Дело в том, что любая политпартия — это как армия. Во время выборов на марше, в период межвыборья — на привале.
Как у любой армии, у политпартии есть командиры, знамена, передовые части, а есть обоз.
Обоз никогда не берет города, не входит в крепости. Обоз волочётся. Но без обоза нельзя. Чем крепче тыл– тем сильнее армия.
У партий все также — лидеры, депутаты от партий и обоз. В нём партийная масса, всяческие уличные крикуны, численность — короче, маргинальная туса
В политике ОБОЗ, КАК ПРАВИЛО, не проходит в парламенты, советы. Обоз остается на улице.
Но однажды случаются исключения.
Примерно так и случилось на минувших выборах у КПРФ в Архангельской области: в Северодвинске на волне пенсионной реформы и мусорной проблемы просела «Единая Россия», и в образовавшийся проём пролез коммунистический обоз.
Теперь он заседает в Архоблсобрании.
Четыре партийца, видимо, слабо понимают, что происходит.
Четыре партийца, видимо, очень далеки от реальности.
Четыре партийца, видимо, очень злы на всё и на всех, кроме себя — кажется, типичная пролетарская злоба на всё, что успешно, красиво, шевелится. Они столько лет были в обозе, пока командиры брали города…
У четырех партийцев, видимо, есть одно мнение и одно право говорить, и оно принадлежит только им. Всё остальное и все остальные — мусор.
Классика — типичный случай, иллюстрирующий что «Собачье сердце» до сих пор актуально в России.
Результатами политической обстановки начинают пользоваться люди не самые умные, довольно мстительные, злобные, мыслящие исключительно лозунгами.
К примеру, Швондер…
Чем же занимается этот человек? Будучи председателем домового комитета, он не считает нужным следить за порядком и чистотой в доме.
Наши наблюдаемые — едва ли занимаются чаяними северодвинцев.
Не зря, узнав о вселении «жилтоварищей», профессор Преображенский сетует: «Пропал Калабуховский дом!
Вот так, примерно, сейчас чувствует себя и товарищ Новиков — лидер областной КПРФ.
А тем временем Швондер и его домком живут привычной жизнью: не выполняют свои прямые обязанности, а занимаются произнесением революционных фраз.
Дискуссии, собрания, переливание из пустого в порожнее — все это бюрократическая стихия Швондера и домкома.
Вспомните «Собачье сердце»…
Уже с первого появления Швондера в квартире профессора Преображенского понятно, что это человек глубоко некультурный: он ходит в грязных сапогах по персидским коврам.
Он обращается к профессору Преображенскому с абсурдным требованием «уплотниться»: общее собрание решило, что профессор вполне может отказаться от двух комнат — столовой и смотровой, в результате чего профессор должен был бы принимать пищу в спальне и оперировать там же, где режет кроликов.
Характерно, что Швондеру такое положение кажется вполне естественным, так же как и то, что потребности человека определяет не он сам, а общее собрание. Уравниловка, неуважение к индивидуальности — таковы жизненные принципы Швондера.
Первый приход Швондера в квартиру Преображенского заканчивается оглушительным конфузом Швондера и его присных.
Всё как нынче в Архоблсобрании.
Вы спросите, а кто же тогда Шариков? Ведь Швондер должен обязательно охомутать какого-нибудь Шарикова. На роль Шарикова претендует депутат от той-же КПРФ Таскаев-младший (позывной Лёня-НЭПман). Неудавшийся бизнесмен имеет все мотивы к классовой ненависти к буржуям.
Ждём, когда Леня-НЭПман споет частушки Шарикова:
Эх, яблочко, ты мое спелое,
А вот барышня идет — кожа белая.
Кожа белая, а шуба ценная,
Если дашь чего — будешь целая!
Эх, яблочко, да с голубикою,
Подходи буржуй, глазик выколю!
Глазик выколю, другой останется,
Чтобы видал, говно, кому кланяться!