Напомним ещё раз сказанное Президентом на медиа-форуме ОНФ — цитата:
— Москва не может мусором зарастать — это десятимиллионный город. Но и в других регионах не нужно создавать проблем. В любом случае, это должно быть в диалоге с людьми, которые там (имеется ввиду Архангельская область, — прим.ред.) живут.
Я обязательно поговорю и с руководителем области, и Сергеем Семеновичем Собяниным. Они не могут решать это келейно, не спрашивая мнения людей, которые проживают в непосредственной близости от этих полигонов.
Конец цитаты.
***
Теперь вчитаемся, разобрав заявление на составные части для того, чтобы понять главное: это ничья не победа, никто не прозрел, а «переобувшиеся» просто переобулись
Путина всегда лучше слушать без обуви.
Вчитайтесь и поймите, что ничего принципиально нового не сказано. Прозвучало очевидное. То, что и без Путина было ясно.
Но сознание политизированной публики в Поморье настолько сильно замутнено, что требовалось дополнительное разъяснение из федерального телеканала и лично из уст Путина.
— Подымите мне веки: не вижу! — сказал подземным голосом Вий — и все сонмище кинулось подымать ему веки.
(Николай Васильевич Гоголь)
Итак, начали…
Путин сказал:
— Москва не может мусором зарастать — это десятимиллионный город.
Что нового в этой фразе? Что историчного? Неужели кто-то, когда-то мог сказать иначе?
— В других регионах не нужно создавать проблем.
Бесспорно. Правильно. Просто и гениально. Никому проблем не нужно. И регионам тоже. Не надо регионам создавать проблем.
И про диалог с людьми все правильно. И более того, если Путин спросит губернатора Орлова: у вас идёт диалог с людьми? Орлов ответит: ДА, ИДЁТ.
И даже не соврет.
Нравится кому — не нравится, но это будет правда. Ибо, диалог идёт. Насколько эстетичен он — другой вопрос. Диалог про мусор — это вам не про тенденции в творчестве Джузеппе Верди дискутировать. Прения про мусор не бывают чистыми и опрятными.
Диалог есть. Кто захотел, тот поговорил. По большому счету бессрочное стояние на площади Ленина в Архангельске — это тоже форма диалога.
Стоящие бессрочно стоят прямо напротив окон губернатора. Они ему кричат: мы против.
Он им кричит: никакого полигона ещё нет, давайте дождемся экспертиз.
Чем не диалог? Слышно плохо, но при желании кто-то может помолчать и послушать. При желании. Нет желания — нет слуха. Нет слова.
Следующая фраза Путина про недопустимость келейности.
Келейности нет. Все громко, публично, с демонстрациями, с бурным обсуждением в интернете. Даже до Президента дошли.
Всё гласно. Никакой келейности. Наоборот — всё слишком громко.
Далее, Путин говорит о том, что надо обязательно учитывать мнение — цитата:
- Людей, живущих в непосредственной близости от этих полигонов.
Прекрасно. Вот вид из космоса на станцию Шиес.
Зеленое — это тайга, желтенькое — болотина, желтая линия — газопровод. Если укрупнить можно заметить два одноэтажных станционных домика. Один из них вокзал станции Шиес.
Вокруг тайга. Расстояние от Урдомы до Шиеса — 32 километра. Вполне справедливо рассудить так: если Орлов и Собянин скажут Путину, что в непосредственной близости людей нет, это будет правдой.
В принципе в России, как и в целом на планете нет мест, где в какой-то степени непосредственной близости не было бы жилища хотя бы одного человека.
И что тогда десятимиллионная Москва обречена?
На этот вопрос Путин ответил: Москва не может мусором зарастать — это десятимиллионный город.
В общем, выхода нет. И болото вроде наше. И Москва — она тоже наша. Как и Раша — она же НАША.
Одним словом, главный тезис Путина про Шиес ровно такой же как главный тезис про Екатеринбург, где тоже помутнение в массах довело до беззакония и оголтелого протеста.
— ДОГОВАРИВАТЬСЯ НАДО.
Просто. Но это и есть единственная, она же — главная мысль Путина и про Екатеринбург и про Шиес. И не надо апеллировать к Президенту и искать потаенные смыслы. Просто — договаривайтесь.
Мудро, взвешенно и по государственному.
Россия, вперёд… Договариваться.
Пока Вий не проснулся… Если Вий откроет веки — будет поздно договариваться.