Режиссёр: Кевин Макдональд
В ролях: Бенедикт Камбербэтч, Шейлин Вудли, Тахар Рахим, Джоди Фостер, Закари Ливай, Лэнгли Кирквуд, Дэвид Фин
В прокате с 17 февраля
У жанра судебной драмы, сфокусированного на борьбе с беззаконием и несправедливостью, в активе практически всегда имеются стандартные преисполненные гражданского пафоса реплики, умело реализованная кульминация и облегчительная развязка, которую зрители в принудительном порядке должны расценить с пониманием и даже восхищением. Требовать смены парадигмы конкретно у «Мавританца» непредусмотрительно.
В фильмографии режиссёра Кевина МакДональда высвечиваются документальные ленты, в основном байопики («Боб Марли», «Уитни»), но и истории людей поближе случались тоже: бесстрашный альпинист в «Касаясь пустоты», банальность зла в лице гестаповского врача из «Врага моего врага» и прочее. Их спаянность с художественностью заметна и в «Мавританце»
Несмотря на то, что фильм полудокументальный, российскому зрителю стоит пояснить завязку сюжета. Для Американцев дело Слахи было таким же громким, как для нас суды над оппозиционерами.
Ноябрь 2001 года. Спустя два месяца после теракта в Нью-Йорке (взрыв башен-близнецов) спецслужбы США открывают охоту на ведьм. В тюрьму в Гуантанамо один за другим прибывают новые заключенные, одномоментно теряющие возможность выбраться из американского правосудия.
Причем выискивают предполагаемых террористов по всему миру. Вот и мавританцу Мохаммеду Ульд Слахи пришлось несладко. Во время семейных празднеств к нему в дом явились мавританские полицейские — посредники спецслужб США, желающие задать мужчине «пару вопросов».
А дальше, как в страшном сне — пакет на голову и в Гуантанамо.
Впрочем, основания для расследования действительно были. Мохаммед — гордость семьи. Он знает несколько европейских языков, подростком уезжал учиться в Германию, где у него был свой дом в Гамбурге, но жизнь диктовала совсем другие условия.
Его двоюродный брат входил в окружение Бен Ладена, а поездка в Афганистан в театр боевых действий только укрепила веру спецслужб в том, что он — вербовщик террористической организации.
Но в действительности ли он принимал участие в организации теракта 11 сентября? В этом пытаются разобраться его новые адвокаты — Нэнси Холландер и Тери Данкан. Они узнали о том, что Мохаммеда держат в Гуантанамо, только четыре года спустя.
Снял «Мавританца» Кевин Макдональд — режиссер, специализирующийся на документалках. Ему под силу рисовать необычные портреты реальных исторических фигур, что они и проворачивал уже не раз — в документальных проектах о Бобе Марли и Уитни Хьюстон, а также в фильмах и сериалах о диктаторе Иди Амине в «Последнем короле Шотландии» и об убийце президента Кеннеди Ли Харви Освальде в «11.22.63».
Большинство игровых лент Макдональда — это одновременно документально достоверное исследование отдельных исторических фигур или событий и удачные жанровые проекты.
Литературной основой сценария «Мавританца» стали мемуары Мохаммеда Ульд Слахи «Дневник Гуантанамо», изданные в 2015 году и моментально ставшие американским бестселлером. Макдональд пытается следовать за первоисточником, изначально принимая сторону героя в его борьбе с всесильным государственным аппаратом.
Мохаммеда зритель видит, как жизнерадостного человека, способного переносить даже самые тяжелые испытания. Макдональд находит драматизм истории именно в страданиях индивида, придавленного системой. В то же время судебным разбирательствам в фильме посвящено в совокупности всего десять минут.
При этом многое в «Мавританце» напоминает о том, где и для кого снято кино. Борьба за идеалы, справедливость и верховенство права обрамляется плакатными лозунгами. За это отвечают юристы как со стороны защиты, так и со стороны гособвинения.
Бескомпромиссный адвокат Нэнси Холландер и ее вечно сомневающаяся помощница Тери Данкан вступаются скорее не за Мохаммеда, а за здоровье всей системы правосудия. Этот организм терпит крах вместе со своими бесправными арестами, пытками и полным игнорированием гуманистических ценностей.
Другую сторону в деле представляет юрист Стюарт Кауч, потерявший в трагедии 11 сентября близкого друга — у него есть личные счеты с обвиняемым. Лицо американского правосудия слишком карикатурно играет британец Бенедикт Камбербэтч, подаривший своему персонажу удивительный южный акцент и бравую армейскую походку.
В дело Макдональд погружается неспешно, заставляя зрителя вместе с героями долго проходить несколько блокпостов Гуантанамо на пути к камере Мохаммеда. При этом затянутым «Мавританца» назвать сложно.
Важную роль в структуре фильма играют флэшбеки, выделенные особым форматом изображения — 4:3. Они неразрывно связаны с письмами Мохаммеда своим адвокатам, в которых он рассказывает о постоянных допросах и разговорах с Марселем — заключенным из соседней камеры.
Это и есть те самые страницы «Дневника Гуантанамо». С их помощью режиссер постепенно подводит к неизбежной кульминации. Пытки в этой истории, несмотря на видимое гуманное отношение к Мохаммеду, — это то, к чему все шло.
Возможности параллельного монтажа, пусть и не использованные до конца, позволяют Макдональду оформить запоминающуюся кульминацию. О пытках юристы с обеих сторон узнают одновременно, но по-разному: адвокаты — из писем, а обвинитель — из засекреченных служебных записок.
Тут-то в ленте и возникают крайне дискомфортные сцены физического и психологического насилия, уничтожающие веру в американское правосудие.
В результате «Мавританец» — это весомое гуманистическое высказывание. История Мохаммеда Ульд Слахи, рассказанная на страницах «Дневника Гуантанамо», с легкой руки Кевина Макдональда буквально пропитана американским духом борьбы за справедливость.
Справедливость, которую в стенах Гуантанамо едва ли можно отыскать и спустя двадцать лет после ужасной трагедии.
18+
Редакция благoдарит кoмпанию «Шестеoзерье-лес» за пoддержку рубрики «Культурный смoтритель».