Дурная получается ситуация. ФБК декларирует борьбу с коррупцией, а у самих процветает казнокрадство.
Их казна превратилась в мошну Навального. Сторонники это прочухали и стали массово отворачиваться от пассионария из «Шарите».
Ничего удивительного, если вспомнить, как в Архангельске год назад бывшие боссы штаба Навального обвиняли друг дружку в хищении собранных с народа пожертвований и делили мебель, стулья и прочее имущество.
Закончилось всё безобразной стычкой на митинге между Песковым и Боровиковым. При этом Песков накатал заяву на Боровикова, как заправский стукач, а Боровиков по понятиям ответил Пескову, что он хвостатый.
Архангельский тренд перекинулся на всю Россию. Сейчас по всей стране сторонники Навального пишут друг на дружку кляузы.
Федеральное СМИ «SM-news» повествует, как разложение достигло центрального офиса ФБК (организация является иностранным агентом).
В Фонде борьбы с коррупцией (ФБК) «накатать маляву» на товарища считалось и считается делом обычным. Судите сами.
Бывший замглавы московского штаба Навального и юрист ФБК Виталий Серуканов, разочаровавшийся в политике блогера, сейчас пишет книгу-разоблачение «Привет, это Навальный». В одном из интервью он честно рассказал о том, что будучи замглавы штаба получал 80 тысяч рублей, а рядовые сотрудники работали по 10 часов в сутки 6 дней в неделю за 30 тысяч рублей.
Серуканову можно верить. Он был посвящён в «святая святых» Навального — в финансовые пожертвования. Он и рассказал, куда они шли на самом деле. Думаете, на оплату штрафов участников беспорядков и несанкционированных протестных акций? На юридическую помощь тем, кто попал в СИЗО, выполняя установку «навальнистов»?
Ничего подобного. Всё шло на отдых Навального и членов его семьи за рубежом.
В конце 2020 года, когда Навальный якобы «реабилитировался от последствий отравления», он летал на Канарские острова. Это подтвердила полиция ФРГ, сообщив немецким СМИ, что «борец с режимом» улетел в тёплые края 28 декабря, чтобы встретить там Новый год.
В отечественном суде Навальный врал и говорил о том, что не мог вернуться в Россию раньше, поскольку «долечивался», поэтому и не мог явиться отмечаться в инспекции ФСИН.
Алёна Нарвская, проработавшая в штабе под началом Серуканова больше шести месяцев и уволившаяся вместе с другими, говорила о том, что перед выходом на митинги протеста: «Риски осознавали все. И „своих“ старались беречь, чего не скажешь о сторонниках, которых нужно было гнать туда, где нам самим небезопасно».
С нецензурной бранью вспоминают теперь многие участники акции 26 марта и 12 июня, а также сами протесты и Алексея Навального, немало удивившемуся тому, что в тюрьме на ругаются матом. Материть Навального и его Фонд есть за что: многие получили реальные тюремные сроки. Навальный же даже не знает фамилии тех, кого посадили: «Всегда считал, что проблемы задержанных — это, в первую очередь, их проблемы».