Корреспондент ИА «Эхо СЕВЕРА» поговорил с древнем и узнал его версию событий, произошедших на Шиесе и поезде сообщением Москва — Воркута:
— Вам утверждено обвинение, но ранее вы сообщили, что будете бороться. Вы считаете себя невиновным или борьба будет за что-то другое?
— Бороться собираюсь исключительно в суде и законными методами. Виновен или нет — я ещё не решил. Тут уж как карта ляжет.
— А что побудило напасть на полицейских в том злополучном поезде?
— Я сам ни на кого не нападал. Вообще, в тот вечер я стоял в тамбуре, читал стихи, когда появились люди в сером. Меня попросили проследовать в отдел для составления протокола, но мне было непонятно, почему его не написать прямо там. Я им говорю: «Ребята, я же с крыльями, неудобно тут бродить туда-сюда». Меня не услышали, применили силовой захват, и вот я уже еду на другом поезде в сторону Котласа.
Потом была КПЗ, больницы, чего только не было.
— Как у дерева появилась человеческая моча, которой были орошены полицейские на Шиесе?
— На полицейских, насколько мне известно, не попало. Там были сотрудники частного охранного предприятия. И потом, я же человек-дерево, пью чистую воду, как и всё живое на нашей планете.
Было сделано два предупредительных выстрела в воздух, но силы зла не отступили, поэтому решил произвести прицельное струепускание. Это была своего рода божья благодать. Они должны были понять, что творят беззаконье. В конце концов мы победили. и в этой победе есть капля моих стараний.
Но, каюсь, водный пистолет и шокер — это инструменты тёмных сил, и были они использованы в крайних случаях. Людей надо было образумить, чтобы незаконная стройка остановилась и природа была спасена.
— Чувствуете ли вы сейчас поддержку народа?
— Я всегда её чувствую. Всегда знаю, что правда на моей стороне.
***
До конца неясно, как будет проходить суд. На данный момент у Древарха имеется подписка о невыезде из Архангельска. Поскольку его будут судить в Коми, то суду придётся поменять меру пресечения на содержание в СИЗО или ИВС. Ближайшие камеры находятся в Сыктывкаре, а это значит, что дело дерева либо рассмотрят за одно заседание, либо будут возить его за десятки километров.