Федеральный закон предполагает недопустимость использования иностранных слов, за исключением не имеющих общеупотребительных аналогов в русском языке, перечень которых содержится в нормативных словарях.
Прописаны и сферы, где русский язык обязательно использовать как государственный: образовательная среда, государственные и муниципальные информационные системы, информация для потребителей товаров, работ и услуг. Если присутствует текст на иностранном языке, то перевод должен быть выполнен шрифтом такого же размера, типа и цвета.
Короче, наши чиновники и всяческие общественники-коучеры (просите за выражение) онемеют — они уже давно разучились выражаться по-русски и насилуют наши уши всяческой иностранщиной, пытаясь казаться умными.
Исчезнут бесконечные «тимбилдинги», «кластеры», «компетенции», «коворкинги», «брендирование», «стартапы». Это хорошо.
И признаемся, что в ряде других дурацких и с сомнительной своевременностью законов этот ещё не самый одиозный. Но если примут (а все законы с темой защиты русского мира принимаются на ура), то как жить?
Ибо до этого коренные русские (матерные), воистину народные слова тоже запретили. Как выражовываться станем?
Русское народное запрещено, иностранное запретят.
Вот нынче культурные люди выражаются, к примеру, про обстановку в стране и мире так: мы в анусе.
Анус — иностранное слово: его проклятые римляне говорили, когда Христа распинали. Не православно и не скрепно так выражаться, надо бы по-русски: «Мы в *опе».
Куда пошёл? В библиотеку? НЕВЕРНО — пошёл в избу-читальню. А-а-а, ты в баню — фиг вам: неверно, в чистилище!
Но определение ситуации как «*опа» попадает под дискредитацию. Анус — сказать нельзя, ибо слово иностранное. Как определить, где мы, как сказать верно, чтобы не залипнуть на дискредитацию?
Хотя… Дискредитация — оно тоже слово иностранное. Придётся переписывать теперь и УК и КоАП. Как сказать-то по-русски? Опорочивание? Оболгание?
Исчезнут дорогие сердцу слова.
Стриптиз превратится в «срам», курьер в «посыльного», президент Российской Федерации — в «Государя», депутаты в «бояр», губернатор — в «наместника».
Полицейский, полиция — также слова иностранные, чуждые русскому миру. Будут они после принятия закона околоточные, а здание полиции — околоточная. Или урядник-урядошная?
Даже слово бутерброд исчезнет — будет сыромясохлеб.
Ясно, что враждебная нам нынче Франция говном утрётся, ибо их слово сортир (sortie) станет уборной.
Кстати, нас, журналистов тоже переименуют — будем писарями и летописцами.