В рамках фестиваля «Белый июнь» в Архангельск приехали известные люди. Одна из главных персон — Михаил Елизаров, писатель и поэт-песенник. Человек родился в Ивано-Франковске в 1973 году, получил за свою жизнь премию «Русский Букер», премию «Национальный бестселлер» и Григорьевскую поэтическую премию, а также довольно широкое признание у нахватанной по части культуры публики. Елизарова по праву считают иконой российского безжалостного постмодернизма, ставя в один ряд с Пелевиным и Сорокиным.
Однако творчество данного персонажа, если уделить ему хоть сколько-нибудь пристальное внимание, вызывает уйму вопросов. На концерте в клубе «Колесо» журналисты ИА «Эхо СЕВЕРА» столкнулись с не самой однозначной оценкой горожан, адресованной песням удалого исполнителя.
Многие покидали зал уже после 5-6 песни, а потом обсуждали на крыльце услышанное. Всем удалось сойтись на том, что Елизаров «берёт» своей энергетикой. Но вот смыслами парень явно не блещет.
Взять, к примеру, текст исполненной на концерте песни «Кровавый режим»:
Мы с тобой тут *****ся, лежим,
лежим, лежим.
А снаружи кровавый режим,
режим, режим.
Глуповатость этой цитаты состоит даже не в том, что её автор балансирует на крайне тонком льду, а в том, что это чистой воды популизм и общее место, нечто пошленькое. Разве панки (которые и составляют 90% аудитории Елизарова) ещё не наелись досыта «протестом» и прочей около-политической ерундой? Грустно понимать, что 50-летний мужик может радостно запевать подобную унылую чепуху, а его публика всерьёз наслаждаться ей. Разумеется, ни на какую особую иронию откровенную пошлость списать невозможно. А это и есть — откровенная пошлость.
Дальше — интереснее. Вот как автор шутит про секс:
Остановите свингер-пати.
С другим (совокупляется — прим. ред.) моя Катя.
И будто на меня плевать ей.
Мне с Анжелой не понравилось,
у неё кололись брекеты.
Катя, Катя, понимаю я,
что в душе моей навеки ты.
Вот они — прекрасные традиционные ценности во всей их красе. А если говорить всерьёз, то уровень этих виршей — «Камеди клаб». Будто Гарик Харламов вышел на сцену, а не распиаренный деятель андеграунд-культуры Михаил Елизаров.
Дальше — больше:
Похожи на спецназ, отправленный в запас,
по состоянию здоровия и творчества,
их в дверь — они в очко, спиной или бочком,
на то они и есть, и их здесь уже не счесть —
п*****ы одиночества,
п*****ы одиночества!
Словом, у архангелогородцев впечатление о деятеле культуры было омрачено культурой деятеля. Елизаров разочаровал местную публику основательно: курящих на крыльце во время его выступления было едва ли меньше, чем стоящих в зале. Лишь потные, с дымными глазами панки и их некрасивые девочки вяло ловили кайф, накидываясь пивом и прочей продукцией клуба «Колесо». Стоящие же на улице оживлённо отмечали, что «ну и х… же он поёт!», осмысляя, «чё это такое вообще?» и «на… мы сюда пришли?».
А на следующий день Елизаров пошёл восседать на главной сцене в Петровском парке, уже как участник фестиваля. Фестиваля, который был профинансирован из бюджета. Тамошняя публика была благороднее клубной, а сам Елизаров вышел из образа и вёл себя интеллигентно. Однако, как уверяет авторитетный источник вот уже две тысячи лет, «по плодам их узнаете их»…
Странный выбор гостей, приглашаемых в наш город за наш счёт, Елизаровым не ограничился, но о других персонажах мы расскажем в следующих материалах.