Замри, душа, всего лишь на мгновение,
Услышь, как трепетно орган звучит,
Волшебных рук узнав прикосновение:
То Бах творит…
Про суету забыв, спит город древний,
Сердца готовы сокровенное открыть,
Заря проснётся под аккорд последний:
То Бах творит…
(«Бах творит», группа «Цветы»)
23 сентября в Архангельске выступит Виктор Ряхин с программой «Вдохновлённые Бахом».
Этот тот самый Виктор Ряхин, что с 1991 года по 2000-й был нашим органистом. Не просто органистом, а душой города и архангельского органа. Именно в нём не чаяли души поклонники музыки в Архангельске, именно он вдохновил фестиваль «Похвала органу», на который съезжались великие органисты со всего мира.
Увы, однажды мир бюрократии и чиновничьего карьеризма оказались сильнее искусства — началась оптимизация, и само понятие «хранитель органа» (коим и был Ряхин) ушло в прошлое. Безвестные серые клерки решили, что орган может быть без хранителя, и предпочли коммерчески выгодные ангажементы звёзд.
А нынче и подавно — святилище музыки опошлено, политизировано, а помещение, где на органе играли Баха, часто становится местом для собраний и современных поющих ртов. Да что там говорить, если сам директор «Поморской филармонии» Ларионов — почти никто в мире музыки (по сравнению с композиторами) и искусства — позволяет себе на сцене, перед органом, попивать чаёк перед телекамерами.
Ещё бы чуть-чуть, и оливье начали бы кушать с клавиатуры органа, как в своё время журналисты государственных СМИ жрали селёдку со «Стейнвея» на корпоративе одного из учреждений культуры. Кирха давно и порочно отдана по коммерцию: её апофигей — антицерковный и антиправительственный шабаш на сцене в исполнении гадов-иноагентов.
Что же до Ряхина, то это был просто гений: душевный, деятельный и весь в органе. Интеллигент. Не то, что нынешнее племя.
Он выступит один раз.
А 22 сентября проведёт авторскую экскурсию, где расскажет гостям Кирхи об уникальном органе, созданном мастерами немецкой органостроительной фирмы «Александр Шуке» из славного города Карл-Маркс-Штадт из не менее славной ГДР.
Всё. Потом уедет обратно в Норвегию, где служит органистом в маленькой церквушке и свободен от написания отчётов, бухгалтерских калькуляций и исполнения госзаказа.
Там, на берегу моря он творит, его душа, соединяясь со звуками маленького органа, возвышается и, конечно, же тоскует по любимому Архангельску.
Увы, но никто, кажется не делает попыток вернуть наше достояние. Правильно, Ряхин же не «Яйцо Фаберже», его на день рождения мэру не подаришь. И не Бузова, которую в Архангельске нынче чуть ли не всем ректоратом САФУ встречают, а правительство региона шлёт ей корзины цветов.
Ряхин — это душа. А душа, если поёт, то поёт тихо и не для масс. Но именно это пение заставляет задуматься о высоком, о небесном, о вечном.
Нынче такие герои, как говорится у чиновников, «не востребованы».
Приедет, сыграет, светлой грустью овеет…
И уедет.
А где-то по соседству заиграет марш медная группа, заухает барабан, и юные создания будут бесконечно куда-то маршировать и репетировать «отход-подход» с вечным «славься» под вспышки фотокамер.
Архангельск — город не трески, не доски. Уже и поговорить, а не то чтобы интервью взять, не с кем стало — одни умерли, другие смотались, третьи — в маразме.
Осталась лишь тоска. Тоска. Пошлая, но бодрая.
