В конце осени 2023 года в Архангельск привезли 32 картины из собрания Государственного Русского музея. Все они так или иначе связаны с нашими широтами, что отражено в названии выставки — «Путь на Север».
В столице Поморья проводилось множество тематических выставок, посвящённых Северу. Почти каждая стряпалась небрежно, наспех, из того материала, который был доступен скромному бюджету местного музейного объединения. Экспозиционное пространство нужно было чем-то заполнять, поэтому обычно в ход шло всё: однотипные деревенские пейзажи, бесконечные вечера на фоне Белого моря, закатов, деревянных храмов и травы, быт северных колхозов, сентиментальные виды северных базаров и портов…
Преимущественно в выставках такого рода принимали участие архангельские художники, мало кому известные и нужные за пределами области. Для подстраховки художественного уровня таких проектов у начальства музейного объединения всегда был козырь в рукаве — талантливый изобразитель вечных льдов Борисов, картинами которого в Архангельске заполнен целый двухэтажный особняк.
Однако на этот раз музейное объединение обрадовало. Новая выставка получилась удачной и красивой. Конечно, эта заслуга в большей мере принадлежит Русскому музею, но надо отдать должное — местные чиновники от культуры смогли хотя бы договориться с ним о совместном выставочном проекте.
До 20 февраля архангелогородцы могут увидеть подлинники Коровина, Куинджи, Шишкина, Рериха и многих других русских художников, конвенционально признанных великими.
Выставка открывается двумя интересными картинами Архипа Куинджи — автора той самой «Лунной ночи на Днепре», которую благодаря миллионам репродукций видел каждый. На картине «Ладожское озеро» Куинджи изобразил огромное сферическое облако, зелёную озёрную воду и обилие округлых камней, вводящих в гипноз. Лодка на заднем плане и далёкий парус очень удачно композиционно встроены в этот пейзаж — они нужны тут не для «красоты» и не для «настроения», а только для того, чтобы правая часть картины была приведена в равновесие, чтобы она не казалась пустой.
Но главная прелесть «Озера» — в его ирреальности. Оно какое-то неправильное в хорошем смысле, оно очень ровное и гладкое, береговая линия слишком отчётлива, рядом с ним — странные валуны, от которых рябит в глазах, а над ним — небесные камни, клубы облаков, чья форма «рифмуется» с формой камней. Это тревожная и безжизненная картина, притворяющаяся реалистичной и «понятной». В ней очень мало реализма и той красоты, которую в классических пейзажах усматривают люди с мещанским вкусом.
На противоположном стенде — картины Шишкина «Камни в лесу. Валаам» и «Пейзаж с охотником. Остров Валаам». Эти две работы даже позволили посмотреть на их автора под неожиданным углом: Шишкин написал нечто экзотичное, никак не северное по своей эстетике и даже не русское. Эти пейзажи напоминают скорее джунгли, первобытный мир, где можно встретить динозавров, или какие-то сцены из серии фильмов «Индиана Джонс».
Такой эффект возникает благодаря интересному тропическому колориту, который почему-то привиделся Шишкину на Севере, — потокам солнечного света, дикой разлохмаченной растительности и камням, по которым ползёт зелень.
А пространство, изображённое художником Маковским на картине «В лодке по озеру», ассоциируется уже с французской провинцией. Чистые и ясные синие краски воды, бледные оттенки зелёного, розовый дым, интеллигентные белые одежды и красные шляпы людей в лодке — атмосфера кажется в большей мере утончённой, чем задушевной. Ветер, и утро дрожит. Воздух свежий. И столько жизни впереди.
Главное достояние выставки — картины первого русского импрессиониста Константина Коровина. Его «Осень, островки» — самая яркая картина среди всех в зале. Контраст ослепительно-синего, жёлтого, нежно-зелёного, розового, лилового хорош настолько, что об этом преступно говорить — такое нужно просто увидеть.
Не менее силён его талант колориста в картинах «Сельский пейзаж с мостом» и «Костёр». А если подойти к более ранним работам художника — «Пристани в Архангельске» и «Поморам», то можно ощутить, что его кисть заставляет эти картины гудеть, накаляться, двигаться — изображения как будто порхают внутри рамы, с холста дует ветер. И всё это создано с помощью только линий и цвета.
Коровин — гений.
В центре музейного зала расположились четыре огромные декоративные панно, созданные Коровиным и художником Николаем Клодтом. Эти двумерные, плоские изображения, похожие на витражи, называются «Река», «Тундра», «У Карского моря» и «Остатки стоянки самоедов». В 1898 году они были представлены широкой общественности на Всемирной выставке в Париже, после чего в художественной среде и возник интерес к Северу — эта земля стала казаться экзотичной и одухотворённой.
Картины Рериха сильно разочаровали. Сложно понять, почему этого художника принято считать выдающимся. Он очень пошлый — и как стилист, и как философ. Средства выразительности, которыми он пользуется, — совершенно топорные. Идеи, которые транслирует (и через живопись тоже), мистико-религиозные поиски, изображения «матери мира», «последнего ангела», буддистский символизм, путешествия в заповедную страну Шамбалу — отталкивающий экзальтированный вздор.
В конце зала расположились несколько эстетских работ Вахрамеева. На акварели «Соловецкий монастырь. Вид с гавани» интересно выглядят тонкие сюрреалистические облака, завивающиеся в струйки и кольца, и пузырящаяся мерцающая вода. Силуэты людей и их тени чем-то напоминают эстетические решения из сюрреалистического фильма Алена Рене «В прошлом году в Мариенбаде».
А на картине «Праздник деревне. Праздник на Северной Двине» художник изображает как бы два мира — земной, находящийся на одной горизонтали со зрителем, и верхний, пролегающий дугой над теми, кто внизу. Люди снизу взаимодействуют друг с другом, некоторые из них нарядны, среди них — на переднем плане слева — ходят два призрачных ребёнка. А непрорисованные лица людей, расположившихся на верхнем ярусе, обращены не друг к другу, к зрителю. Это души уже из другого мира, и им не нравится, что мы заглянули на их праздник. Неслучайно босой мальчик в белой одежде как будто завис в воздухе, на границе между этими мирами, слоями реальности. Его фигура подтверждает догадку о том, что на картине показано не общее веселье, а некое таинство — переход большинства в инобытие и ритуал некоторых живых, которые этот переход как-то отмечают.
С удовольствием можно подвести славные итоги. Во-первых, на выставке преобладают хорошие работы, особенное внимание наконец-то уделено импрессионизму.
Во-вторых, наконец-то нам показали нетривиальный взгляд настоящих мастеров на удивительную северную экзотику, в которой художники прошлых веков усматривали истоки русской цивилизации как таковой. Для большинства сегодняшних поморов Север — что-то привычное, расхожее и малоинтересное как в культурном плане, так и в географическом. Благодаря этой выставке хотя бы у мизерного процента архангелогородцев появляется шанс посмотреть на родной край по-другому, воспринять более одухотворённо и интеллектуально.
Заметим на полях: этому способствуют только те картины, про которые мы написали выше, то есть те, которые привезены к нам из Русского музея. Остальные произведения ничему не поспособствуют — это банальная, а местами и просто плохая живопись, про которую нечего сказать. Разве что Борисов выбивается из этого ряда и на общем фоне убедительно доказывает своё право находиться неподалёку от Коровина и Вахрамеева.
Существенно напрягает лишь один момент — по стене музея изо побежала первая трещина. Прямо в первом же зале. Напомним, что недавно там был проведён ремонт, на который областной бюджет потратил миллионы рублей. Кстати, осенью мы освещали
пугающую ситуацию с домом-музеем Плотниковой, буквально разваливающимся изнутри. После выхода того материала музейным сотрудникам запретили распространять информацию о музейном объединении в личных разговорах (!) и переписках (!), а также общаться со СМИ без письменного разрешения начальства под угрозой увольнения.
