Ссылки на предыдущие части доступны в прошлых материалах.
Часть двадцать вторая: Ночной эфир.
Следующая история вышла не результативнее. С признанной столичным профессиональным цехом, ныне известным режиссером Клавой Хорошавиной мы делали самую первую передачу о рок-музыке и рок-жизни Архангельска.
Даже на фото видно, сколь смела и шикарна по тем советским временам телесъемка. В передаче записали всех первых архангельских рок-музыкантов. Наивно было полагать, что сие выйдет в эфир. На худсовете пресловутые телефиксаторы достижений стивидоров и пилоставов: «литраки» да «распузовы», основные потребители телегонораров, костьми и пузом легли, но задушили внезапно возникшую амбразуру телевизионной вольницы. Передачу скоропостижно размагнитили.
Смешно и противно было после такого слышать предложение одного из тех деятелей телесерпентария: «Давай, напишем новый сценарий, я сниму другую передачу». Как же, разбежался. Клавина работа роковикам нравилась, предавать режиссера мы не собирались.
Потом была несколько многослойная большая передача о жизни архангельской молодежи, в которой сняты кадры настоящих драк враждующих группировок Архангельска. И меня третий раз отстранили от эфира. Старики уже не могли делать динамичные передачи, терять же привычный гонорар за муторные комсомольские интервью из павильона не хотели, вот и подсуетились.
По-настоящему мощный блок программ, имевший большую популярность, удалось выпустить на телекомпании «Поморье», когда заскорузлых старцев оттуда убрал новый руководитель телевидения Юра Матвеев. При Матвееве происходила первая творческая и структурная реорганизация, о которой в свое время мечтал, но, увы, не смог осуществить Коля Кочуров.
Юрий дал журналистам полную творческую свободу. Строго отслеживал лишь программы редакции новостей, чтобы в пылу эйфории ельцинской свободы слова не захлестнула волна огульности.
Я пришёл к зам. председателя телевидения Нине Киселевой с готовым проектом, и вскоре вышла первая передача цикла «Звезды провинции», два года державшая телезрителя в напряжении. Убеждал самых приличных из звезд эстрады, коих приглашал на архангельские гастроли, и те позволяли снимать свои выступления, давали большие интервью. Беседы оказывались острыми и
откровенными, иногда длились часами! В домашнем архиве до сих пор хранятся рабочие записи тех встреч.
Два года жители городов, райцентров и самых глухих деревенек Архангельской области вместе с архангелогородцами сидели в зрительном зале, а после заваливали благодарными письмами. Эффект присутствия. Великая сила телевидения. Это теперь центральные каналы забиты музыкальными посиделками. Тогда же на «первом» и «втором» их не было в помине. «Звезды в провинции» отличались некой наивностью, откровенностью артистов, их искренним волнением. Нынче всякая сопля из телеящика — звезда, а тогда артисты не были избалованы вниманием телевидения. Я не выпускал в эфир никого из поющих под фонограмму. Да и на концерты-то не приглашал. Даже «На-на» у нас пели вживую. Таково условие.
Зрители «Поморья» видели «Браво» и Сюткина, «Наутилус помпилиус» и Славу Бутусова, «Агату Кристи», «Русскую песню» и Надежду Бабкину, «Воскресенье», конечно же, Надежду Кадышеву, Александра Костюка, их невероятное «Золотое кольцо». Всех не перечислишь. По многочисленным просьбам выпуски «Звезд в провинции» повторяли пять-шесть раз!
Телевидение меняется. Нынче оно не то, чтобы скукоживается, а как бы загоняет себя в прокрустово ложе текущей информации.
Ещё недавно, во времена Гали Ковалевой, Архангельское «Поморье» служило поставщиком кадров для Москвы и Питера. Десятки известных северянам по архангельским телеэфирам лиц ныне пусть и не мелькают в передачах центральных каналов, но обитают в столичных телевизионных павильонах. Наши ребята на каналах «Культура», «ТВЦ», «Россия», «Россия 24», «Домашний», «Первый», «Пятый канал», «Звезда». Серьезная армия журналистов, режиссеров, операторов и телевизионных чиновников.
Увы, при таком-то потенциале само архангельское телевидение ныне лишь информационная копилка. С внутренней самоцензурой, репортажами о заседаниях властей, привычно скучноватая, несмотря на безвозвратный уход консервативных традиций. Таковы реалии. Впрочем, я-то верю, что телевидение, когда-то с роскошным названием «Поморье», не ждёт жалкая участь засохших и практически погибших районных газет. Или того же охрипшего от ненужности областного радио. Затянутую скучной тиной застоявшуюся телевизионную болотину смоет следующее поколение.
Появятся молодые, неравнодушные, разумные ребята. Из настоящих практиков перейдут в телемэтры «лица не общим выражением», как уже бывало на архангельском телевидении. И тогда зритель, уставший от нынешней рутинной будничной телеахинеи из словарного запаса в пятьдесят дежурных накатанных слов, возможно, снова поверит вам, ныне уже отнюдь не господа, журналисты, бездарно утратившие доверие и бездумно разбазарившие внимание горожан, и вернётся. Тяжеловато предложение? Можно и покороче. Из словарного запаса татаро-монгольского нашествия.
Продолжение следует.
P.S.
Не могу молчать или добавка от бывшего телевизионщика, ведущего «Вестей Поморья» и шеф-редактора Ильи Азовского.
Главное, что всегда отличало ТВ «Поморье» — это безукоризненная дикция ведущих и журналистов. Нанимались логопеды, «дарования» не допускались к эфиру, пока не прошли курсы занятий по речи.
А нынче что? Шемякин якает, окает, проблемы с согласными. Слово интонация — не знакомо.
Ирада Ширинова — проблемы с произнесением звуков ш, ч, щ, благодаря чему образуется эффект полного рта каши или орехов, или шоколада, или ещё чего-то.
Заварзин вроде все буквы умеет произносить, но манерность и игривость чрезмерная.
Но главный бич нынешнего «Поморья» — звук «РРР». Это трындец. Такое ощущение, что туда теперь специально набирают людей с ущербным произношением.
А помните юное дарование Целищева? Хороший паренёк, старательный. Но не произносил половину алфавита, присвистывал, ч, щ, с давались с трудом. Звуки р, л — вообще были недоступны. В итоге что-то начитывал, но что именно — понять было сложно.
Но за старательность и прилежание, а главное, за правильное понимание политики партии и правительства его взяли в Москву. И, о чудо: гадкий утёнок превратился в прекрасного лебедя! За три месяца в Москве Целищев научился говорить. Занятия с логопедом сделали его речь почти образцовой и внятной.
Вот, что значит уважение к искусству и зрителю. Увы, нынче на первом месте самолюбование и безукоризненная преданность руководству. А остальное — неважно: хоть вообще мычи, всё в эфир запускается. В принципе, уже давно вместо озвучки сюжетов можно просто включать музончик типа того, что правительственный агитпропобоз штампует на ролики про поездки руководителей. Такой непритязательный музончик, который в отелях и ресторанах играет в туалетах и на ресепшн. А вместо картинки можно запускать, как теперь модно, инфографику.